Говорила мама, не влюбляйся в военных. Семёна перевели в другой город с еще большей секретностью. Письма стали приходить все реже. Как капли заканчивающегося дождя.
— Не возбудительная история. Да? Смотрю, твой суслик не хочет спрятаться в мою норку. Еще два мужчины прятались меж моих ног. Один из них ты, сладенький. И солененький: местами. Ох, ты! Кто тут появился? Да это не суслик, это сурок… , ай. Ох, зайчик мой,: что ты: со мной глупой: делаешь?
Каникулы пролетели с ужасающей скоростью. Потом мы еще несколько раз, сговорившись, занимались сексом. По договоренности, при встречах, вели себя, как подобает родственникам. Ни кто не заподозрил нашу связь.
Весенние каникулы так же пролетели в сексуальных утехах. Уже как опытные любовники, зная тонкости сексуальной ориентировки партнера, утешали друг друга.
Летом, отца перевели в другой город. Договорились о переписке. Любовное прощальное соитие мы организовали в библиотеке. Повесив на двери записку — "Санобработка" , заперлись за стеллажами, которые полностью скрывали обзор из окон, чтобы ненароком кто ни будь, не заметил нас.
В библиотеке нет кроватей, но столов полно. Нам хватило и одного. Изучение "Камасутры" помогло нам достигать наибольших услад от заключительного секса. Прощаясь с ней, пролили много слёз.
Через двадцать лет, я поехал на похороны Зинаиды. Татьяна все так же работала библиотекарем. Годы изменили её не только внешне. Характер резко отличался от запечатленного в моей памяти образа веселой и рассудительной женщины. Она стала истеричной. На похоронах возле Татьяны стояли молодые мужчина и женщина. Женщина держала годовалого ребенка. После похорон, когда мы с Татьяной остались наедине, она сказала, что я уже дедушка.
— Семену моему четырнадцатый год, дочери еще меньше. Рано мне до дедушки.
— После прощального соития с тобой я забеременела. Задержку с неделю я еще принимала, но когда прошло десять дней, забеспокоилась. Срочно пришлось выходить замуж. Кандидат был один — Вася. Он не знает ни чего. Да видимо он ущербный, сколько не пыталась забеременеть от него — не получается. Так что ты — дедушка. Может забабахаешь мне еще одного ребеночка: ? Ну, подумай.
Плакалась, что Василий, ревновал её. Считал не позволительным раскрепощающие соития. Любовников у Татьяны больше не было. Она хранила верность, но муж упорно ревновал.
Продолжу. Адаптация в другом городе прошла нормально. На меня, как на крупного молодого человека запала медичка из воинской части, где мы проходили медосмотр. Сучка ненасытная. Через месяц, вызвала к себе под видом нового обследования. Начала проводить измерения, давления, пульса, ЭКГ. Заставила раздеться до трусов, измерила охват груди, бёдер. Как будто в ателье при заказе костюма. А сама все взгляды на трусы бросает.
— С яичками всё в порядке, оба опущены? Приспусти трусы, я должна проверить. Тебе скоро в армию.
Видимо часто ей приходилось проверять яички, рука сразу нащупала их. Нежно потеребив их, взяла в руки член, оттянула шкурку на нем. Оголила головку. Затем пережала пенис у основания. Кровь в него затекает, а вытечь не может — передавлены вены. Несколько секунд и он уже готов.
— С женщинами имел контакт? — после моего "угу" , расстегнула пуговицы на халате. Красивенький лифчик держал объём больших грудей. — Возьми меня здесь. На кушетке.
Быстро разделись. Я улегся на спину, фалдус смотрел в небеса. Воздержание сказалось на качестве и продолжительности акта. Влага, выделившаяся из вульвы медички, обильней, по сравнению с соками Татьяны, смочила мой лобок, Отряхнув перышки, медичка назначила физиолечение чего-то там. Процедуры начинались со следующего дня. Как ты догадываешься, "лечение" состояло из массажа её влагалища. Однажды, я столкнулся с солдатом, который видимо тоже "лечился". По слухам так она проводила время со всеми понравившимися ей пациентами. Как она меня ни чем не "наградила" , не знаю. Я даже имени её не знал. Я помнил Татьяну. Во снах много с ней: разговаривал, умолял стать моей женой. Утром просыпался с пятнами спермы на трусах.