Она улыбнулась, но не стала прикрывать свои юные сиськи.
— Я никогда бы и не подумал, видя тебя выходящей из соседней двери, что в джинсах ты прячешь такое произведение искусства.
Ксюха опустила глаза и пробормотала:
— Мне кажется многовато пафоса в отношении моей попы.
Но ее улыбка говорила о другом — этот поток комплиментов очень приятно играет на ее самолюбии.
— Возможно. Но я художник. Да что там я! Сам Рубенс и Тициан падали бы ниц перед твоим задом и умоляли бы тебя попозировать пред ними. Давай сделаем несколько снимков твоих скульптурных ягодиц без стрингов.
Она удивленно распахнула глаза. Такого поворота Ксюха не ожидала. Ее пыл поутих.
Снять трусики перед почти что незнакомым человеком, это было через чур для нее.
— Я думаю это не к чему.
"Как же все сложно, — подумал я глядя на ее милое лицо, изящное тело, пышный зад, — если бы все было просто, как в каком ни будь женском порно-любовном романе. Зашла, я бы сделал пару снимков, и она бы уже раздвинула ноги, возбудившись от моего рельефного тела профессионального культуриста. Но это не любовный роман, а я не культурист фотограф. Все происходит здесь и сейчас. Тут приходиться из-за кусочка плоти и трусиков разыграть целю шахматную партию"
— Ксюха, ты уж извини, но твои ягодицы не только идеальны, но и достаточно большие, — я развел руки в сторону, — большие настолько, что если ты снимешь трусики, то не будет видно ни… киски, ни… входы в попку. Твоя прекрасная пятая точка уже практически на девяносто девять процентов уже обнажена. Если ты снимешь стринги, она ни на йоту больше не обнажиться и не покажет мне ничего лишнего.
Ксюхин хитро прищурилась:
— Тогда какая разница вообще?"Мое сокровище", как ты говоришь, уже видно отлично, тогда зачем снимать последнее, что на мне есть? Спереди я себя фотографировать не дам!
— Это и не входит в мои планы! Ты что?! — я возмущённо всплеснул руками, хотя мои планы шли гораздо дальше, — но, ты абсолютно права разницы не никакой.
Она выглядел полностью сбитая с толку.
— Но для фотографа и художника, коим я являюсь вот этот шнурок стрингов, идущий через твой пояс, портит всю композицию. Если я основательно займусь тобой сзади, — не давая ей понять истинный смысл слов, я продолжил, — мне нужно что бы ты развязала стринги только чтобы убрать его. У тебя прекрасная смуглая кожа, и свет очень хорошо идет от спины к заду, а этот шнурок под лампами дает довольно сильную тень, ломая рефлекс. Ты же ведь не будешь отрицать что у тебя великолепная кожа? — улыбнувшись, я провел пальцем по ее руке. Очень, очень нежная, бархатистая и манящая, — так что по любому я увижу не больше чем сейчас. Ты будешь стоять вон у той белой стены и в любой момент сможешь прикрыться стопкой полотенец, что лежат рядом. Я только лишь хочу максимально показать, насколько прекрасно то, чем тебя наградила природа. Хочешь верь, хочешь нет, но ты даже не представляешь, насколько у тебя невероятная фигура.
Я протянул ей пачку обнаженных моделей стоявших спиной. Там были и мои модели и некоторые фотографии от мировых журналов не принадлежащих мне.
— Красиво, правда?
Ксюхин задумчиво кивнула.
— Ты не хуже, малыш, — тихо сказал я, — ты лучше, — я внимательно смотрел в ее глаза, — гораздо лучше. Я сфотографирую тебя так что твоя и без того идеальная… бронзовая попка станет предметом зависти самой Афродиты. Но будь осторожна, фото могут вызвать дикую зависть у твоих подруг.
Ее глаза заблестели. Я попал в цель.
— Ну, ладно, — сказала она, — давай попробуем. Хотя думаю, что получится не настолько красиво как на фото. Но только сзади!
Она направилась к белой стене, на ходу развязывая узел на стрингах. Ее соблазнительные булки перекатывались при ходьбе…
Еще несколько секунд и последний кусочек ткани упадет с ее тела, оставив Ксюху голой пред моими глазами.
Как бы мне этого не хотелось, но я остановил ее:
— Стой, ты что думаешь все так просто?