Кто ближе всех к руководителю? Его заместители? Да вовсе нет! Ближе всех — его водитель и секретарша.
Водитель должен содержать машину шефа в идеальном состоянии, быть готов любое время дня и ночи отвезти начальника или его жену на один край света, а потом забрать шефа с другого края, причем в любом состоянии, доставить его домой до самой двери, а если понадобится, то и до дивана. Всё услышанное им в машине не должно ни в коем случае покидать пределы автомобиля и обязано умереть вместе с водителем.
Секретарша обязана приносить шефу кофе и все внутренние сплетни, регулировать поток желающих проникнуть в кабинет сотрудников и посетителей, производить приятное впечатление на последних, а также предоставлять ему некоторые: кхм: специфические услуги. Что еще? А, ну да: содержать в порядке всякие там входящие-исходящие, распределять их между сотрудниками, а самые важные докладывать лично шефу.
За всё это, если выполняется исправно, и секретарша, и водитель имеют от шефа особые, в том числе и финансовые, привилегии, объемы и перечень которых определяется лично шефом. Выпрашивать, а тем более требовать что-то категорически запрещается.
Всякая попытка нарушения этих правил карается безоговорочно и жестоко: на первый раз — лишением привилегий на неопределенный срок, а в случае повторения — отлучением от барина навсегда, невзирая на опыт работы, деловые качества, возраст, пол или объем бюста провинившегося или провинившейся. В исключительных случаях — даже вопреки трудовому законодательству.
И Паша, и Аллочка меня вполне устраивали по всем показателям. Паша крутил баранку, Аллочка исправно секретарствовала, а время от времени помогала расслабиться в комнате отдыха, примыкающей к кабинету, причем последнее выполняла наиболее охотно, творчески и весьма профессионально. К примеру, на прошлой неделе получил я нагоняй от вышестоящего начальства. Нагоняй, в общем-то, вполне справедливый, но чересчур уж сильный. Для приведения расстроенных чувств в порядок позвал секретаршу:
— Аллочка, зайди ко мне. Кофе с сахаром.
"Кофе с сахаром" — это сигнал. Аллочка вошла, щелкнула замком.
— Я вся во внимании, Иван Егорович!
Подошла близко, облокотилась напротив меня на стол. Сквозь вырез блузки прямо перед моим взором — ну очень аппетитные груди! Разве ж можно, видя такую роскошь, удержаться?
Я не стал даже в комнату отдыха перебираться. Встал, обошел стол, обнял девушку сзади, запустил руки ей за пазуху. Ох, как же приятно ощущать в ладонях эти большие, пышные, упругие, такие манящие полушария!
Аллочка игриво крутанула попкой, повернула голову:
— И? . .
— Там, — я указал глазами.
Для непосвященных непонятно, а Аллочка привычно перевела для себя: миньет не нужен, нужно просто снять колготки и трусики. Но сейчас даже это не обязательно, достаточно просто приспустить.
Остальное тоже происходило без слов. Вернув девушку в ту позу, которую она приняла, когда только зашла, я наклонил ее вперед еще немного ниже, расстегнул свои брюки, задрал ей юбчонку, смочил слюной головку и тихонько погрузился. Аллочка довольно заурчала. Мы оба прекрасно знали, что в данном случае её довольное урчание — всего лишь маленький спектакль, но делали вид, что всё по-настоящему. Она превосходно умела и получать, и доставлять удовольствие, но сейчас ей предстояло всего лишь снять у шефа стресс, и Аллочка мастерски подыгрывала.
Массивный стол стоял как вкопанный, я глубоко, насколько позволяла поза, вколачивался в доброжелательно подставленное влагалище. Раз, другой, третий: седьмой: десятый:
Появилась естественная смазка. Любила Аллочка это дело, и даже такое вот нахальное и совсем эгоистичное мое в неё вторжение потихоньку ее возбудило. Это, конечно же, заметно прибавило и мне энтузиазма, и совсем скоро мошонка подтянулась кверху, в ушах появился легкий звон, предвещающий финиш:
Кончил я, может быть, и не так уж бурно и остро, но зато, как всегда, сладко и радостно. Вышел плавненько, развернул девушку лицом к себе, дурашливо чмокнул в носик: