Ладно. Всё равно уже поздно. Аллочкин трехместный гадюшник я тебе предлагать не стану, очень уж там убого. Ночуй здесь, места хватит. На этой кровати и четверым не тесно было бы. Откатишься на другой край, и спи. И спрячь, наконец, эти свои эротические: тряпочки! Всё, иди в душ, а я пока разберу постель.
Рита отбросила чулок, поднялась:
Утром уберу. Пускай валяется. Иван Егорович, а у вас с Аллой чтото серьезное?
В ответ я скорчил красноречивую гримасу:
Брось. Какое там серьезное? Так, как бывает иногда у шефа с секретаршей. В принципе, она нормальная барышня, иногда мы с ней позволяем себе: похулиганить, но и только.
Хотел было добавить чтото вроде того, что, мол, сама ж ты такая со своим Сан Санычем, но не стал.
Я просто так спросила. Извините.
Не извиняйся, всё нормально. Ты спросила, я ответил.
Вздохнув, девушка отправилась в душ, а я принялся неспешно готовить кровать ко сну: убрал покрывало, расправил одеяла, уложил подушки подальше одна от другой. В этом номере раскладывающегося кресла не было, поэтому ночевать в любом случае мы будем в одной постели.
Рита пришла завернутая в большое белое полотенце до подмышек. Стараясь не глядеть на меня, скользнула под одеяло в том же полотенце, отодвинулась на самый краешек кровати. Я выключил свет и направился принять перед сном душ. Свет в санузле был чересчур яркий, и когда я вышел из душа, рассмотреть чтонибудь в номере было невозможно. Наугад я кровати, улегся подальше от Риты, закинул руки за голову. Негромкий шум ночного город проникал сквозь закрытое окно, убаюкивал, но заснуть сразу не получилось. На расстоянии вытянутой руки лежала женщина. Возможно, она уже спала. Хотя, скорее всего, вряд ли. Очень хотелось проверить это, но я удерживал себя.
Рита шевельнулась, потом еще. Потом я услышал ее голос:
Вы помните, как мы с вами познакомились?
Конечно. Здесь же, в этой гостинице, года три назад. Тогда в мой номер все набились большой компанией, по рюмке чая выпить за встречу. Там я вас и увидел впервые. У вас, кажется, еще не Сан Саныч в шефах числился, а Боря. Так?
Четыре с половиной. Это осенью было.
Может, и так, я уже точно не помню.
А я помню всё, как будто вчера было. Вы мне тогда комплименты говорили. . Мне казалось, что искренне.
Конечно, искренне! А как же еще? Могу и сейчас повторить: ты очень красивая, очень привлекательная, очень женственная, и, вдобавок, умница:
Откуда вы знаете, что умница?
Ну, Рита: Я давно научился определять за пару минут, кто умный, а кто только притворяется. Не вру ничуть: ты мне тогда понравилась во всех отношениях.
И вы мне тоже.
Сейчас придумала?
Нет. Честно.
Помолчав, добавила:
Я и это белье купила: специально для вас! Мечтала, что может, когданибудь: Каждый раз, когда сюда приезжала, всё думала: на этот раз случится чтонибудь такое. Не надевала ни разу.
Я невесело усмехнулся:
И сегодня не надела.
Да, и сегодня тоже. Нет, я всё понимаю: у вас жена, у вас Аллочка: Но мечтать мне запретить никто не может, даже вы!
Рита, послушай:
А вот не хочу ничего слушать! Хочу, чтобы сегодня ты был мой. Пусть хотя бы раз в жизни!
Отшвырнув одеяло, девушка рванулась ко мне:
Были в моей жизни и животная страсть, и высочайшее мастерство партнерши, и сексуальная экзотика, и, чего уж там, вульгарный разврат, но сегодня:
Сегодня была Её Величество Нежность! Так бережно, так ласково, так осторожно и нежно с моими чувствами и с моим телом еще никто и никогда не обращался. Я был лишен возможности отвечать тем же или хотя бы примерно тем же. Нет, руки мои не были связаны! Я не в состоянии был это делать: всё моё существо растворилось и поглотилось в божественных ласках Риты:
Устав, мы заснули в объятиях друг друга.
На следующий день и Аллочка, и Сан Саныч смогли услышать от меня только одно слово:
Отвали!