Он был погружен в мой зад на всю длину, туда, где никто не был до него, и это добавляло чувство полноты капитуляции. Он медленно двинул своими бедрами, преодолевая сопротивление, прижимаясь своим тазом ко мне. Он начал медленные, размашистые толчки, мое дыхание убыстрилось, и я застонала в подушку. Я развернула к нему лицо, и мы быстро и неуклюже поцеловались через мое плечо. Ощущения, которые бурлили во мне, были такими переполняющими, что у меня была почти истерика — почему я никогда не делала этого раньше? Да, да, так хорошо…
Мое тело выгнулось и стало биться ему навстречу, усиливая его толчки, требуя от них еще силы и быстроты. Его руки переместились под меня, и он стал крутить мои соски между пальцами, оттягивая их и грубо сжимая.
"О, боже", — застонала я, когда он лизнул меня в ухо, затрепетав, когда его дыхание коснулось моей чувствительной кожи. Он чувствовал мою дрожь под ним, приближающийся оргазм. Я пыталась сдерживаться, чтобы оттянуть его. Я отчаянно сдерживала удовольствие, нарастающее внутри меня, желая продлить его как можно дольше. Длились секунды агонии, пока мое тело и мой рассудок вели между собой войну, сражение между контролем и освобождением.
В этот момент одна из его рук скользнула под меня и пробралась между моим тазом и подушкой в поисках моего клитора. Когда он нащупал его, он сжал его между указательным и большим пальцами, и я сдалась. Все мое тело взорвалось одним гигантским фейерверком. Каждое нервное окончание — под током, каждый квадратный миллиметр моей плоти стимулирован, как во время самых диких фантазий. Я почувствовал, как его член растет внутри меня, пульсируя, а затем, дергаясь, когда он кончил в меня.
Я не знаю, кричала ли я. Я, наверное, на секунду потеряла сознание. Я не помню ничего, кроме самого сильного в моей жизни оргазма. Переполняющее, почти нестерпимое ощущение взорвалось внутри меня.
Когда ко мне вернулись чувства, он уже слез с меня, снял использованный презерватив и выбросил его в мусорное ведро. Меня бесконтрольно трясло, он лег рядом со мной и обнял меня. Я прильнула к нему, наше дыхание пришло в норму, пот испарился с наших тел.
Он провел своей большой ладонью по моему лицу и, взяв меня за подбородок, повернул мое лицо к себе.
"Ты в порядке?", — спросил он, его бровь изогнулась то ли с заботой, то ли с усмешкой.
"Это было… " Я вообще-то из тех, кто не лезет за словом в карман, но впервые в своей жизни я не могла закончить предложение. Все, что у меня вышло — это одурманенная, довольная улыбка.
"Я знаю. Это очень сильно в первый раз, правда?" Он нежно поцеловал меня в лоб и сказал: "Ты заставила меня поволноваться несколько секунд"
"Я думала, что могу потерять сознание хотя бы на минуту", — хихикнула я. Мной овладела истерия. "Вау. Давай еще раз"
Он только покачал головой с широкой улыбкой на лице и сказал: "Ты смешная. Я не думаю, что ты осилишь еще один раз прямо сейчас, и я точно знаю, что я не смогу" Он засмеялся: "Кроме того, я умираю от голода. Накорми меня"
Мы решили уже никуда не выходить и заказали большую пиццу по телефону. У нас был спор по поводу начинки, но в итоге мы решили остановиться на колбасках, пепперони и помидорах. И не то, чтобы мне захотелось какой-то заботы после того, чем мы занимались, но я не смогла противиться заказу тирамису. Доставить все это должны были через чуть больше часа, поэтому мы пока решили поискать еще пива и заморозить лед. А я прыгнула в душ.
Когда я смывала пот, покрывший пленкой все мое тело, я не удержалась от исследований. Моя попка сильно болела. Несомненно, я не смогу заняться этим еще раз в ближайшее время. Но эта боль была такой приятной. Я улыбнулась, подумав о том, как я рада, что сделала это.
Я была немного разочарована тем, что он не присоединился ко мне в душе, но я понимала, что для него это просто приключение на одну ночь, а вовсе не многообещающий роман. Все, что я должна была сейчас сделать — это накормить его, посадить его утром на самолет, и долг перед ним будет выплачен. Я только надеялась, что смогу так же легко вспоминать потом эту ночь, как и он.
Он уже знал, что я на полпути до того, чтобы влюбиться в него. Я сказала ему об этом вскоре после того, как мы встретились. Но он гей, я всегда напоминала себе об этом, это бесполезно, потому что, даже не смотря на то, что я так хотела его, это никогда не произойдет. Сейчас, когда я близко узнала его, я надеялась, что смогу вернуться к мужу и укрыть эту страсть глубоко внутри себя. Или, по крайней мере, быть удовлетворенной тем, что ждало меня дома. Правда, я не была полностью уверена, что это возможно.
Мы провели остаток вечера разговаривая, поедая пиццу и слушая музыку. Пицца была фантастическая, большая пицца на толстом тесте, в американском стиле, пятисантиметровой толщины, покрытая стекающим сыром.
"Я больше не смогу съесть ни крошки", — сказала я после полутора кусков, — "Ты веришь?"
"Я горжусь тобой, Дина. Ты способна менять мир вокруг себя, правда?", — усмехнулся он.