Чувство ревности неоднократно у меня возникало, но ожидание очередной ночи с Розой и — что ещё важнее — искренняя любовь к ней побеждали это чувство. Кроме того, я верил, что Розочка раскаялась и будет отныне только моей.
В итого всё и вышло именно так, но в то же время — совсем не так. Вот как это началось.
Мы с Розой жили вместе уже год, когда я стал замечать всё те же тревожные сигналы, которым не придал значения пять лет назад: она стала чаще задерживаться на работе, и я не раз молчаливо уличал её во лжи. Интересно, что на нашем с ней сексе на сей раз это никак не отразилось: он был всё таким же страстным.
Так продолжалось около месяца, и когда Роза в очередной раз поздно вернулась домой, ссылаясь на затянувшееся заседание кафедры, я устроил ей скандал. Я называл её самими грязными словами, я кричал, даже один раз её ударил — а такого со мной ни разу не случалось ни до этого, ни потом. Словом, я был предельно взбешён.
Под моим сумасшедшим натиском Розочка призналась мне, что уже месяц изменяла мне с менеджером одного переводческого бюро, с которым иногда сотрудничает. Обычно они просто заезжали к нему домой и занимались с ним сексом, но иногда на это не было времени, и тогда Роза ограничивалась просто отсосом в машине.
Я выслушал Розочкин рассказ, и всё для меня стало ясно. Я принял решение.
— Я ухожу, — сказал я, — дважды одно и то же я простить не могу.
— Но в этот раз всё не так, закричала в ответ Розочка. — Я его не люблю и я не хочу, чтобы ты уходил! Я люблю тебя! И только тебя!
— Да, любишь меня, а трахаться хочешь с другими, — я был уже предельно спокоен. Я говорил таким тоном, каким психиатр разговаривает с больным.
— Не только с другими, но и с тобой! — опять кричала Роза.
— Как прекрасно. И со мной тоже! И с ним! — я продолжал говорить тем же тоном психиатра.
— Да, и если ты поймёшь меня, то мы сможем быть вместе. Просто ты будешь иногда отпускать меня: налево.
— Налево!? — не выдержал я и закричал.
Хлопнув дверью, я убежал в свой кабинет и проспал там на диване до самого утра, не раздеваясь. Проснувшись, я пошёл в ванную и принял душ. По наличию пальто на вешалке я понял, что Роза ещё дома. Я пошёл в спальную, чтобы посмотреть, что с ней. Ночью в моей голове созрело решение, о котором я собирался рассказать Розе, и нужно сказать, что это решение меня самого немного пугало.
Зайдя, я увидел, что Роза лежит на кровати, уткнувшись лицом в подушку и плачет. Было похоже, что она тоже всю ночь не раздевалась и даже не стелила постель. Я подумал, что она наверное вот так пролежала и проплакала всю ночь.
Я подошёл к ней, сел рядом и погладил по голове, а затем наклонился и прошептал:
— Я тебя готов делить с кем угодно, лишь бы ты только была со мной.
— Правда? — Розочка перестала плакать.
— Да, если тебе это так нужно.
Роза обняла меня и сказала, что любит только меня.
— Только знаешь, — продолжал я, — я хотел бы быть в курсе всех твоих отношений с другими мужчинами.
— Это было бы замечательно.
— А ещё: — тут я немного замялся и затем поразился тому, что говорю, — я подумал, раз уж тебе нравится заниматься сексом со многими мужчинами, то может быть, нам пригласить кого-нибудь, например, этого твоего менеджера, и устроить семейную вечеринку, а? Чтоб никто не был в обиде.
— Да, я этого хочу, — Розочка обняла меня, наши объятия перешли в страстный поцелуй, а затем я задрал подол её юбки, спустил с себя штаны и прямо так, более не раздеваясь, овладел ею через задний проход.