Инстинкт не подвел тебя, подвела случайность. Почувствовав мой взгляд, ты сразу остановилась, и привешенный у пояса, не нужный тебе сейчас автомат качнулся по инерции вперед, а когда ты уже поднимала обеими руками напружиненный арбалет, целясь в мою сторону, приклад автомата, в обратном движении ударил тебя в самое "яблочко". Ты не вскрикнула, только легонько вздохнула, но тело словно надломилось, и руки дрогнули. Стрела взвизгнув скользнула по тетиве, и разгибаясь стальная дуга арбалета хлестнула тебя прямо по левой груди. Мне оставалось только уйти в кувырок, и услышать за своей спиной звонкий удар стали о бетон уже когда я, лежа у твоих ног, с силой выпрямил свою правую, нанося удар в место, которое легко угадать. Защиты не было, выронив арбалет, ты обеими ладонями прижала пострадавшую грудь, и задрав голову, смотрела в потолок склада, словно пытаясь не дать выкатиться нечаянным слезам. Но когда носок моего тяжелого, подкованного ботинка пришелся точно в твои, проступающие под эластичной тканью губки, ты словно пожалев, что не носишь нижнего белья, помимо воли наклонилась. Ты все еще не кричала, только шипела сквозь зубы, разглядывая то меня, то низ своего живота, прочно охваченный ладонями. Автомат все еще висел на твоем левом локте, но ты не могла, не могла отомстить мне смертоносным выстрелом, не могла оторвать мне яйца, ты сейчас вообще ничего не могла, до того сильная боль взрывалась сейчас в твоей П**де — местечке, которое всегда доставляло тебе столько удовольствия, а теперь стало источником мучения, унижения и беспомощности. Всхлипывая от боли ты молча следила, как я достаю из за голенища нож, и аккуратно поддеваю его лезвием сначала одну грудь, потом другую, провожу осторой сталью под сосками, а потом подойдя вплотную, заношу снизу, между твоих коленей. Ты помотала головой — нет! — и еще плотнее прижала ладошки в перчатках к поврежденному "треугольничку". Я понимал тебя хорошо, ты предпочитала, чтобы я проткнул тебе руки, но может быть не добрался бы до сокровенного не вставил бы тебе вместо того, что ты привыкла принимать между своих стройных ножек заточенную сталь. Поэтому я еще ниже пригнул тебя за голову к земле, и два раза поднял навстречу колено. Два раза, по числу твоих великолепных "буферов", которые сейчас пружинили упруго, и — я почувствовал это при каждом ударе — тяжело наливались кровью, то ли от боли, то ли от унижения, и неизбежного при нем для такой телки, как ты удовольствия. Получив ногой по вымени два раза, ты наконец-то закричала в голос и опрокинулась на спину. Неотрывно глядя на нож в моих руках, ты еще пыталась зажимать промежность, но видимо новая боль оказалась сильнее, и ты снова обнажила свой "бугорок", подставив словно специально для удара свой незащищенный пах. Я не ошибся, ткань, обрисовывавшая твою главную эрогенную зону уже пропиталась влагой. И темнела все больше, пока ты, прикусив губу и подвывая корчилась, баюкая руками разбитую грудь, и смотрела, не отводя глаз смотрела, как я поднимаю с пола твой же собственный арбалет, и достав запасную стрелу, вгоняю в тетиву, которая уже так наказала тебя сегодня. С металлическим скрежетом курок натянул стрелу на рамку, и я медленно, опустил руку так, чтобы острие пришлось точно тебе во вздрагивающий под промокший тканью клитор, провел немного вправо и влево и когда ты свела колени и застонала оттого, что поняла — еще немного и ты просто кончишь тут, перед тем, как в последний раз получить по П**де от того, кого ты так хотела победить — только тогда, я нажал на спусковой крючок.
Bye-bye, девчонка!