Я не просто блядь, а сфинктерная блядь, анальная сука. Меня ебут только в жопу используя пизду исключительно в качестве индикатора моего блядского состояния. Пизда должна быть всегда течная, набухшая и хлюпающая, а если это не так, то меня порют по ней тростью до крови. Потом я должна насаживаться жопой на толстую ножку перевернутого табурета, пока окровавленная пизда не потечет так, как положено бляди. Но никакая ножка не сравнится с размером и твердостью члена Господина, которые я почувствую, когда приму его глубоко в жопу.
Стою раком на кровати, вжавшись сиськами в ее поверхность, полностью готовая к использованию — спина прогнута до боли, ляжки максимально раздвинуты, очко и пизда выпячены. Я должна быть такой готовой всегда — голой, эпилированной, проклизменной, тщательно смазанной и с растянутым расширителем очком. Поэтому подолгу готовлю себя для члена Господина. Глубокие, тугие клизмы каждые утро и вечер и обязательно перед встречей занимают много времени. Иногда Господин присутствует при этом.
Тогда процедура сопровождается еще и поркой с одновременным удержанием воды внутри. Это очень сложно, ведь чтобы ни капли воды из четырех литров, залитых в мою жопу двумя порциями, не пролилось, я должна сильно сжимать очко, напрягая ягодицы. При этом удары трости становятся намного больнее. Еще очень трудно одновременно сжимать очко и максимально выпячивать жопу, так чтобы ягодицы разошлись и подставились под очередной удар. Блядь должна стараться выпячиваться так, чтобы Господину было комфортно и удобно ее пороть с максимально возможной болью, рассекая кожу и даже мышцы до крови жесткой тяжелой тростью. Но все же чаще всего клизмы ставлю сама в одиночестве, прилежно, старательно и не отлынивая. Ведь я должна быть чистой и легкой, чтобы меня можно было без проблем в любой момент насадить очком на большой член Господина.
Вот и сейчас я промытая терпеливо жду, оттопырив голую жопу, не смея оглянуться назад. Очень боюсь момента, когда мне прикажут вынуть расширитель, и я должна буду сама без напоминания широко раздвинуть руками ягодицы. Ведь я так привыкла к железу, беспрерывно растягивающему мое вечно натертое и воспаленное очко, что чувствую себя без него еще более раздетой и ощущаю теперь беззащитной и полностью открытой жопой любое движение воздуха в комнате. Вся дрожу и покрываюсь мурашками. Первое проникновение, несмотря на регулярный прием члена Господина в жопу и постоянное ношение расширителя, всегда болезненное и ошеломляющее. Как ни расслабляйся, все равно тебя будут взламывать и растягивать.
Еще мгновение и толстая, налитая головка ляжет в углубление очка. Член Господина медленно, туго, с болью, по-хозяйски войдет в меня до упора и без намека на снисхождение будет ебать. А я, всем своим глупым телом преодолевая эту боль, буду помогать Господину ебать меня. Это обязанность сфинктерной бляди — помогать и обслуживать член Господина своей жопой. Главное следить за движением члена. Вот он врывается внутрь, сминая любое сопротивление — глубоко и часто дышу, раскрываясь навстречу. Потом движение назад.
Нужно сжаться, напрягая очко, как бы пытаясь задержать член в жопе. Очень важно не упустить момент, когда Господин остановится, оставив внутри только головку и начать плавно крутить жопой, массируя ее очком. Как правило, у Господина в этот момент в руке трость, которой он иногда стегает мои ягодицы. Это сигнал к тому, что я должна начать сама резко насаживаться очком на член до самых яиц. Кричать мне нельзя и поэтому я кусаю до крови губы. Кусаю и насаживаюсь. Опять трость обжигает ягодицу, и я замираю, чтобы не мешать Господину ебать меня в жопу так, как ему хочется. Он делает это подолгу, меняя направление, глубину и скорость движений. Почувствовав, что член покинул мою жопу, я начинаю тщательно вылизывать его, став перед уже сидящим в кресле Господином на колени. Только вылизывать, взять его в рот я опять не имею права.