На следующее утро меня вытащили. Кожа на конечностях рук и ног свисала на сантиметр. Ногтей не было ни на одном пальце. Черных кругов на сиськах уже не было, так как черви начали есть верхнюю плоть. Ляжки тоже обглоданы на глубину в пол сантиметра. Пупок проели насквозь. Как и стенки прямой кишки. Теперь из задницы можно было попасть в пизду. Черви же добрались и до матки, которую мне в последствии вырезали. Неделю я лежала под капельницей без сознания. Когда очнулась, врачь рассказал, что матку удалили. Месяц я пролежала в лазарете. Плоть заживала долго. А в сырой камере я бы просто сгнила. Между ног теперь полно свободного места. Первое, о чем я подумала — кегля наверняка сейчас целиком войдет и упрётся в мог говножелудок.
По тюрьме же разбежались слухи, что я выжила. Как оказалось — после таких пыток еще никто не оставался в живых. И я как-то стала себя бодрее чувствовать, и надеяться, что меня немножко начнут уважать. Хотя было бы за что. Пока лежала на койке, приходил зубной осмотреть мою челюсть. Мне вырвали все корни выбитых зубов и еще два, которые практически сгнили, так-как чистить их я могла только калом. Теперь с каждой стороны по два зуба.
Шли дни. Меня не выпускали. А мне страшно хотелось вернуться в камеру. Страшно хотелось секса. Страшно хотелось отведать свежего кала. Хотелось почувствовать шланг в горле и МАМКИН палец в моей старой матке.
О произошедшем, по слухам и выпискам врачей узнали высшие чины. Начальника колонии вместе с охраной отстранили. А по моей персоне завели повторное дело. Раскрылись новые подробности. Говорят, что меня скоро освободят. Только вот, куда мне, и кому я теперь нужна — такая?!
Mekedonskij