Сильные руки подхватили его и потащили к ступеням. Сюда уже не долетали бешеные волны, только ветер бесился и скулил, заблудившись между стен. Горан закинул руку Кевина на плечо и поволок наверх.
***
Кевин пришел в себя и открыл глаза. Он лежал на полу, рядом на стуле сидел Горан и грел руки над дрожащем в камине пламенем.
— Еще не утро… Учитель. Спасибо, что спас мне жизнь…
Горан повернул голову и внимательно посмотрел на него…
— Ты не хочешь прекратить все это?
— Я хочу узнать…
— Я слушаю.
— Почему ТАК?
— Все дело в боли. Она правит миром. Каждый боится боли и хочет ее избежать. Ты умеешь ее терпеть. Это хорошо. Но этого недостаточно. Только когда ты перестанешь ее бояться, тогда обретешь силу. Он нее не нужно прятаться. Боль — физическая или душевная — все равно найдет тебя. Ты закроешь дверь — она войдет через щель. Будь радушным хозяином. Не страшись найти с ней общий язык. В конце концов, боль это всего лишь гость, который обязательно когда-то уйдет. Но пока она здесь -мирись с ней… Учись не бояться. Избавишься от страха — избавишься от слабости.
— А унижения? Зачем понадобились они?
— Унижение тоже своего рода боль. Если оно неизбежно, умей его принять.
— А если его можно избежать?
— Тогда тебе и карты в руки, — усмехнулся Горан.
***
Для Кевина начался новый этап обучения. Теперь боль почти не покидала его. Он пытался искренне принимать ее, но каждая очередная пытка будила в нем бессильную ярость. Он ненавидел боль, он ненавидел тех, кто ее причинял. Казалось, Горан только подливает масло в огонь, заставляя Кевина комментировать ощущения… если пытка была терпимой, он обязан был сообщить об этом. Метод воздействия тут же менялся, доводя несчастную жертву до полуобморочного состояния.
Но мучительнее всего было, когда приходила Алина. Все гости уже давно покинули Крепость, но она осталась. Когда Горану нужно было отлучиться, его заменяла Алина. Кевин уже не пытался понять "почему", но сердце по-прежнему надрывалось от горечи… Иногда Кевин забывал, кто он и где находится. В редкие минуты сна его преследовал мираж… Поселение, пыльная широкая дорога и яркие мерцающие огни на темнеющем горизонте. Он просыпался от резкого окрика и шагал навстречу новым испытаниям.
День сменился сумерками и ему наконец позволили отдохнуть.
— Твоя новая постель, — Алина указала на небольшую клетку.
Кевин поднял на женщину глаза и кивнул.
… Он сидел, опустив голову на согнутые колени и пытался пошевелить онемевшими пальцами. Руки за спиной связали слишком туго, он почти перестал их чувствовать. Клетка была такой тесной, что исключала даже слабое движение. Кевин страдал от неудобной позы. Ему казалось, что с каждой секундой клетка становится все меньше. Он задыхался от желания поднять голову и встать на ноги. Но железные прутья впивались в тело со всех сторон, убивая всякую надежду на освобождение.
— Горан, ты не считаешь, что это слишком жестоко — лишать его даже права на сон? — Алина с беспокойством поглядывала на запертого в клетке пленника.
— Не считаю. Он знал, на что шел. Он сопротивляется. Я устал объяснять ему. Остается только сделать невыносимым каждый миг его существования. Тогда он вынужден будет выбрать — умереть иди жить дальше. Жить уже без страха. — Горан посмотрел на печальную девушку и добавил… — Он справится. И мы это процесс ускорим.
…Кевин сходил с ума. Он готов был умолять, униженно просить, лишь бы его выпустили из этой проклятой клетки. Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем в темниц вошли Горан и Алина и освободили его из заточения. Кевин едва удержался на онемевших ногах. Он предпочитал не думать, что будет дальше, ведь сейчас он может двигаться!
— Послушай, мы с Алиной собираемся съездить в соседний город, — Учитель обнял девушку за талию и привлек к себе… — Так что ты останешься на несколько дней один.
Кровь бросилась в лицо, когда Кевин заметил, как рука Горана уверенно гладит бедра Алины, которая при этом не испытывает никакого смущения. Он сжал кулаки и собрал все силы, чтобы не кинуться на Учителя. Это подло, это… Подло…
Алина засмеялась и с любовью провела по волосам Горана. Было видно, что этим двоим хорошо вместе. И уже давно хорошо. Алина не смогла удержаться и страстно впилась в губы мужчины. Скрипя зубами, Кевин наблюдал за этой сценой. В нем сменилась целая гамма чувств — от ярости до отчаяния. Похоже, влюбленные наконец вспомнили о зрителе.
— Ах да. В общем мы поедем уже, а ты пока побудешь здесь. Во избежание каких-либо эксцессов с твоей стороны придется принять неприятные, но необходимые меры. Сядь возле! — Горан указал на деревянную стену, служившую перегородкой в камере. Кевин повиновался и сел на пол, облокотившись на стену.
— Разведи руки в стороны, параллельно полу!
То, что случилось дальше, Кевину не могло присниться даже в кошмарном сне. Горан взял два тонких длинных гвоздя и молоток. Ученик запаниковал. Что с ним собираются сделать?
Кевин закричал. Гвозди впились в ладони, намертво прибив их к стене. Боль была чудовищной. Он с ужасом взглянул на окровавленные руки, его трясло, слезы сами навернулись на глаза. Он с мольбой посмотрел на Алину — помоги мне, пожалуйста, как ты можешь допускать такое? Я же люблю тебя… Люблю тебя…
Девушка улыбнулась. Потом повернулась к Горану и нежно прижалась к нему.
— Поехали, дорогой!
Как только за ними захлопнулась дверь, Алина пошатнулась и упала без чувств. Мужчина вовремя подхватил ее на руки.
***
Кевин не мог унять дрожь. Слезы катились по щекам, он задыхался от едва сдерживаемых рыданий. Он не знал, что было больнее — гвозди, пробившие руки или предательство любимой женщины. Идиот, какой же он был идиот… Вот почему она оказалась в Крепости. Как все просто объяснялось. Горан подцепил ее где-то и она тут же кинулась к нему на шею. Но как можно было опуститься до того, чтобы участвовать во всей это мерзости? Как он мог так ошибиться в человеке? Зачем ему бороться, если не осталось никого, кому он верил? Кевин подумал, что его сердце вот-вот разорвется от горя. Боль и обида переполняли его… Чтобы не сойти с ума, он попытался сосредоточиться на чем-нибудь, но мысли мешались в голове. Плечи ныли от напряжения, боль росла, как снежный ком. Он боялся расслабить руки, чтобы гвозди не впились в ладони с удвоенной силой.
В какой-то миг Кевин просто не смог больше терпеть и перестал сопротивляться. Он прекратил попытки уменьшить страдания и расслабил мышцы. В ту же секунду голова будто разлетелась на осколки от взрыва сокрушительной боли, и он потерял сознание.
Вскоре пришел СОН.
Кевин очнулся от забытья и посмотрел по сторонам. Минуту он пытался вернуться в реальность. Он посмотрел по сторонам и поймал себя на том, что уже не испытывает ужаса от вида своих пробитых ладоней. Паника сменилась равнодушием. И хотя ощущения были неприятными и болезненными, они уже не раздражали. Казалось, что он сам стал одной сплошной болью, она растворилась в нем без остатка, проникнув в каждую клеточку тела. Большего он просто не мог вместить. Странно, но это его успокоило. Он уже не боялся, что станет хуже. "Хуже" просто не существовало. Его предали. Его распяли и оставили умирать.
Он с удивлением обнаружил, что не испытывает ненависти. Даже наоборот… Он любит Алину, так почему ее не может полюбить кто-то еще? И если ей лучше с другим, то это её выбор. А Горан… Он ведь искренне пытался научить его… И если Кевин не смог статьсильным, то это только его, Кевина, вина.
Почему-то совсем не хотелось расставаться с жизнью. Да и почему, он, собственно, должен умирать? У него еще осталось одно очень важное дело. Будь Абакар хоть трижды Богом, он ходит по земле, а значит всегда есть шанс преградить ему путь. Даже у Бога есть уязвимые места. Теперь Кевин был уверен на сто процентов, что обязательно их найдет. В этом нет ничего сложного, было бы терпение. Нужно покинуть Крепость…
Внезапно все стало на свои места. Да, нужно покинуть Крепость. Он освободит свое племя и без этой таинственной силы. Главное — выйти из темницы. Кевин посмотрел на свои ладони. Шляпки гвоздей были не такими уж и широкими. Если напрячься и резко дернуть — руки можно освободить. Как он сразу об этом не подумал?
*****
Сперва Кевин думал, что это специфическое начало, но дни сменялись один за другим, не принося никаких перемен. Он закипал внутри, но боялся даже намекнуть, что чем-то недоволен. Ведь эта Крепость — его единственный шанс освободить свой народ. И Кевин был готов терпеть эти странные порядки. Он не спрашивал почему и для чего. Он просто выполнял то, что ему приказывали.
Кевин сидел в камере и вспоминал Алину. Сердце снова сжалось и тоска накатила удушливой волной. Его мысли прервал голос Учителя…
— Ну что, готов идти дальше?
Кевин вопросительно посмотрел на Горана.
— Теперь от тебя потребуется вся сила воли. Ты не должен будешь задавать вопросы и удивляться. Полное, безоговорочное подчинение. Справишься?
"А что я по-твоему делал все это время?" — со злостью подумал Кевин и вслух сказал…
— Да, я справлюсь. У меня нет выхода.
Горан посмотрел на него почти с нежностью, в его голосе слышалось сочувствие…
— Тогда пойдем, покажу тебя своим гостям.
… В этом зале Кевин не был ни разу. Шикарный мраморный пол, залитый солнечным светом. Длинный сервированный стол. За ним сидели нарядные люди — мужчины были богато одеты, а женщины сверкали драгоценностями и белоснежными зубами. От такого великолепия Кевин на миг зажмурился и почувствовал неловкость, что стоит здесь перед ними с голым торсом в одних штанах.
— Друг мой, Альберт, ты, кажется, хотел похвастаться нам своим умением ведения допроса? — Горан обратился к мужчине средних лет, который расплылся в самодовольной улыбке. Он был довольно полным, массивные перстни перетягивали толстые пальцы…
— О да, Горан, я тебе с удовольствием продемонстрирую! Я полагаю, что этот экземпляр ( он указал на Кевина) ты даешь в качестве материала?
"Экземпляр" похолодел. Что они задумали?
— Ну что ж, пройдем в камеру. Там ты найдешь все необходимое оборудование.
Из-за стола поднялись несколько мужчин и молодая женщина. Кевин мимоходом бросил на нее взгляд. У него галлюцинации? Он в упор посмотрел на девушку. Стройная, красивая, с черными длинными волосами и необыкновенными зелеными глазами. Они сияли таким знакомым теплым светом…
— Алина? — он застыл на месте и тут же получил наотмашь по губам.
— Молчать! — прошипел Учитель.
Сердце стучало так громко, что Кевин не слышал, о чем говорили его спутники по дороге в темницу. "Откуда здесь Алина? Что происходит?" — смятению его не было предела. Он даже не заметил, как оказался привязанным к высокой перекладине с заведенными назад руками. В следующую минуту заработала лебедка и руки подлетели вверх, выворачиваясь из суставов. От боли у Кевина потемнело в глазах, он застонал, но спохватился и закусил губы. Веревка натянулась сильнее и он вынужден был привстать на носочки. Плечи невыносимо горели и он даже забыл об Алине, но тут же услышал ее голос…
— Горан, ты не возражаешь, если я с ним немного поиграюсь? У него восхитительное тело!
Альберт и Горан переглянулись…
— Алина, только смотри, не убей его. Он еще понадобится!
Девушка улыбнулась и, вытащив из голенища высоких сапог тонкий короткий нож, направилась к жертве. Кевин смотрел на девушку, затаив дыхание. Он так долго ее не видел, что успел забыть, какая она красавица. Он ловил каждый жест, каждую эмоцию на любимом лице. Она сделала вокруг него пару кругов, плотоядно впиваясь глазами в его обнаженное тело. Алина стала напротив — лицом к лицу и слегка прикоснулась холодным лезвием к груди пленника. Кевин не отрываясь глядел в ее глаза, пытаясь прочитать ответ на свой вопрос. Но в них не выражалось ничего, кроме любопытства.
Кевин вздрогнул — нож скользнул по груди, разрезая кожу. Девушка надавила на лезвие сильнее, еще глубже погружая его в плоть. Алые стройки потекли по животу. Боль была неприятной, но терпимой, и все же Кевин содрогнулся от ужаса… его любимая женщина режет его ножом!
Алина прикоснулась губами к свежему надрезу и слизнула кровь. Кевин дернулся, чтобы отстраниться, но взрыв резкой боли в плечах заставил его застыть на месте. Он не мог избавиться от ощущения, что это сон — глупый, отвратительный сон.
Алина водила ножом по груди, опускаясь на живот и снова поднимаясь наверх, к шее. Ему показалось — или она действительно испытывает удовольствие? Разве такое возможно?
…Тем временем девушка подошла к факелу и опустила лезвие в огонь. Через пару минут она подскочила к беззащитной жертве с раскаленным ножом и начертила какой-то символ чуть выше его сердца. Кевин едва не закричал. Алина схватила его за подбородок и приподняла голову…
— Буква "А". Я всегда хотела это сделать, солнце мое.
Кевин хотел заорать от обиды и несправедливости — он же не игрушка, как можно поступать так с человеком? Перед глазами снова мелькнули мерцающие огни и человек, идущий невредимым под градом стрел. "Спокойно, ты все сможешь" — Кевин решил, что не будет пытаться понять происходящее. Когда-нибудь это кончится. Когда-нибудь он поймет.
Последующие несколько часов обернулись для Кевина сущим кошмаром. Его использовали как кусок мяса. Альберт старался на славу, чтобы поразить Горана и всех присутствующих своим мастерством палача. Кевину хотелось рыдать от боли, но он сдерживался, стиснув зубы. Пытке не было конца… Но ужаснее всего были эти внимательные теплые глаза, следящие за тем, как его истязали.
Когда он терял сознание, его окатывали холодной водой — она стекала вниз и расползалась на полу красной лужей. В какой-то момент он понял, что больше не выдержит. Силы были на исходе. Похоже, Горан почувствовал это.
— Альберт, уважаю! Предлагаю по этому поводу выпить!
Все направились к выходу… Горан крикнул куда-то в сторону… — Эван, позаботься о нем!
***
— Прекрасно справилась! — Горан одобрительно улыбнулся, приглашая девушку сеть. Налил вина в высокий бокал и протянул Алине.
— Я чувствую себя чудовищем, — задумчиво произнесла она.
— Ха-ха, но говоришь ты это как-то неуверенно, — засмеялся Горан и примиряющее добавил… Успокойся. Ты все делаешь правильно. Без тебя он не станет тем, кем хочет. Я смогу научить его мириться с физической болью, но ты и только ты — с душевной. Помоги ему обрести силу. Только тогда он справится с Абакаром.
— Но почему ТЫ не остановишь его?
— Он мой брат. Это все равно, что сражаться с самим собой…
— Ты рассказывал, что он покинул Крепость пять лет назад. С тех пор ты его не видел?
— Не видел. Но слышал о его чудовищных подвигах. Сколько раз я писал ему с просьбой одуматься, — сила, которой он обладает слишком велика, чтобы использовать ее во зло… Но ответ был всегда одинаков… покоренные города и разоренные земли…
— Если ты сам не мог выступить против Абакара, почему за все это время не передал свое знание кому-то еще?
Мужчина горько усмехнулся…
— Алина, ты видишь — Крепость полна молодых, сильных бойцов. Никто из них не выдерживал обучения и останавливался. Крепость принимает каждого, но дает силу лишь избранным. Я только посредник, понимаешь? Я могу подсказать, какой дорогой идти, чтобы найти "нечто". Но только Крепость решает — заслуживает ученик это силы или нет. Ты должна набраться терпения и продолжать играть свою роль, если хочешь помочь Кевину и вашему народу…
***
Кевин лежал на спине, боясь пошевелиться. Боль немного стихла и он наслаждался каждой минутой покоя. В камеру вошел Эван…
— Вставай, тебя зовут.
Кевин выругался про себя и с трудом поднялся на ноги.
… В зале на этот раз было почти безлюдно — на мягких высоких подушках сидели Горан, Алина, Альберт и еще пара гостей. Взгляд девушки беспокойно скользнул по вошедшему мужчине, но через секунду в нем не читалось уже ничего, кроме безразличия и скуки.
Эван ударил Кевина по ногам, заставив опуститься на колени. Он задохнулся от унижения, но подчинился.
— Ползи сюда! — приказала Алина.
Кевин вопросительно посмотрел на Учителя. Такого оборота он не ожидал. Одно дело — терпеть боль. Совсем другое — быть униженным. Горан понял немой вопрос…
— Исполняй!
Кевин опустился на живот и пополз к сидящей девушке. Мраморный пол был гладким, как стекло, но прикосновения к нему было достаточно, чтобы растревожить ссадины на груди и животе. Он подполз к ногам Алины и застыл в нерешительности. Она вытянула одну ногу вперед и коснулась его рта.
— Облизывай!
Кевин попытался поймать ее взгляд, но получил ногой по лицу. Он начал целовать гладкую кожу сапога, закрыв глаза, чтобы хоть как-то отрешиться от реальности. Вскоре Алина приказала снять ей сапоги и облизать ножки. Кевин поспешил исполнить — аккуратные пальчики были более привлекательным объектом, чем обувь. Он даже слегка успокоился, почти с удовольствием целуя ноги любимой.
— А теперь сюда, живо! — Кевин с ужасом услышал этот отвратительный голос. Альберт указывал на свои ботинки… Делай то же самое!
Кевин с мольбой посмотрел на Горана, прося защиты, но тот будто не замечал его вовсе, увлеченно споря с собеседником. Толстяк заметил замешательство своей жертвы и встал с подушки, прихватив лежащую рядом плеть.
— Ты не слышал, что я сказал?
— Слышал…
— Так выполняй, идиот! — Альберт замахнулся плетью.
Кевин зажмурился от боли, но не двинулся с места. Он не мог заставить себя лизать ноги этому ублюдку, только не это… Палач орудовал плетью, пока не запыхался. Похоже, только сейчас Учитель заметил, что у толстяка возникла проблема.
— В чем дело, Альберт? Тебя не хотят слушаться? Он еще новичок, так что иногда показывает гонор. Он будет наказан.
На это раз Горан сам отвел его к месту экзекуции. Они долго спускались по ступеням, пока не послышался шум прибоя. Они вышли на небольшую площадку. С одной стороны она подходила вплотную к крепостной стене, а с другой омывалась прибоем. Волны захлестывали почти до середины того пространства, где остановились мужчины. Кевин молча ждал, глядя на темно-зеленые волны, нервно бьющиеся о каменную кладку…
*****
Кевин закрыл глаза и собрал последние силы. Странно, но он почти не почувствовал боли. Он вытер пот со лба, сжал и разжал пальцы — кисти работали. Кевин встал и направился к запертой двери. Он улыбнулся и слегка толкнул ее ногой. Массивная железная громадина с грохотом рухнула на пол, подняв облако пыли.
Мужчина вдохнул прохладный ночной воздух полной грудью. Теперь он точно знал, как победит Абакара.