— Ну да: Хочу тебя Трахнуть.
— Только, не говори, это слово, фельдшер грубиянка, скажи просто я хочу тебя.
— Ну, тогда я хочу тебя.
Зая спустила свой сарафан до колен и осталась полностью обнаженная, затем она подошла ко мне, перешагнув через него. Я хотел ее поцеловать, но она отвернула свое лицо, прижавшись своей щекой к моей, за тем ее рука обхватила мой член и стала его надрачивать, затем, когда он закаменел, она легла рядом со мной лицом к лицу, мои руки гладили ее промежность. Она стала возбуждаться, и ее лицо приблизилось ко мне и наши губы встретились, она открыла рот и мы, наконец, поцеловались.
Мои пальцы вошли в нее, и она чуть слышно застонала, закусив губу, затем она убрала свою руку и сама направила мой член, в себя попутно повернувшись, так что я оказался на ней с верху. Я кончил быстро и прямо в нее, испугано посмотрев в ее голубые глаза, я хотел извиниться, но она сказала, что это ничего, я вытащил свой поникший член из нее и сел на край кровати, понурив голову, она немного полежала. Затем она встала, на ее щеках появился прелестный румянец стыда.
— Мне понравилось, — лукаво сказала она, — правда.
Она подошла к небольшой тумбе достала, от туда белую тряпку и вытерла свою промежность, затем подошла ко мне и обтерла мой поникший и мягкий член. И встав на колени, поцеловала его. — Думаю, можно попробовать попозже еще.
— А где здесь туалет? — Спросил я.
— Есть унитаз в ванной на первом этаже, но им не нужно пользоваться, можно нарваться на домашних из семьи хозяина и тогда могут выпороть, а потом еще в тетрадку запишут, и тогда в субботу розгами высекут.
— Не понял, тебя, что бьют здесь?
— Не бьют, а порят или секут по попе, здесь есть разница, секут розгами в основном провинившихся в субботу, на скамейки в гостиной, а порят ремнем. Иногда чтоб наказать иногда, например некоторым тут нравится красная попка, перед тем как захотят поиметь в нее.
— Куда это в нее?!
— А, туда, куда тебе фельдшер градусник вставляла.
— Ты серьезно.
— Да, конечно.
— И тебя имели в попку?
— Да, конечно хозяин первым, меня имел в попу, перед тем как представил своим домашним, предварительно выпоров, ее до красна. Потом еще в швейном цеху меня мальчишки поймали, одному сосать пришлось, а второй меня в зад пер. Они глупенькие не знают толком, что у девочек есть еще одно местечко по лучше. Ну, еще учитель не раз меня отымел в зад. Хотя говорят, ему дочка хозяина в попку дает иногда, наверно тогда не дала, поругались, наверное, они часто ругаются.
— А порит здесь кто?
— Ну как кто, хозяин, его жена хозяйка их дочка, может тоже и вот у нас в швейном цеху из бараков назначают присмоторщиков, им ремень дают на день. И они тех, кто плохо работает, могут от пяти до двадцати ударов прописать. Еще учитель ему разрешено и розгам сечь. Есть еще сынок хозяина, его мы братишкой зовем, а его сестру дочку хозяина сестричкой. Но он не порит, хотя могут. Есть еще повариха, служанка хозяйки, фельдшер. Но их и самих могут выпороть, тут такое бывало. Хозяин им спуску не дает, хотя они нас могут пороть, наверное, по тому, что хозяин их может, вот на нас и срываются, если под горячую руку попадем.
— Ладно, а куда тогда пописать можно?