Это был полноватый мужчина с мягким лицом и быстрым, встревоженным и ускользающим взглядом. Глеб велел ему расстегнуть плащ, и все увидели, что хозяйство мужчины, сморщенное и беззащитное, выпущено поверх ширинки. Видимо, Глеб велел ему так прийти. На улице было ветрено, и мужик хозяйство свое подморозил.
— Что это за стручок? — засмеялась женщина и слегка ударила концом плетки по члену. Мужик вздрогнул, но продолжал стоять руки по швам.
— Что, замерз? — спросил Глеб.
— Да, господин, очень задувало, — сдавленно и смущенно ответил мужик.
— Ничего, сейчас согреешься, — зловеще сказал Иван, — давай, раздевайся.
Мужик, глядя в пол, быстро разделся и, неуклюже шлепая босыми ступнями, аккуратно уложил свои вещи на стул у двери. Он держался сутуло и как-то суетливо, боясь поднять на присутствующих глаза. Все его пухлое, мягкое тело было покрыто редким рыжим волосом, и женщина засмеялась:
— Глеб, что это за пельмень?
— Зой, какой есть. Давай, выпей, повеселее пойдет.
Мужик встал перед Глебом, стараясь держаться прямо. Ноги он расставил предельно широко, как его учили. Глеб довольно ощутимо ударил мужика тростью по половым органам, тот сильно дернулся, согнулся, инстинктивно собираясь прикрыться, но сдержался и снова выпрямился. Выступающий шарообразный живот судорожно втянулся. Член с мошонкой слабо колыхались, свободно провисая между ляжек.
— Давай, расскажи гостям о себе, — подбодрил его Глеб.
Продолжая смотреть в пол, мужик прокашлялся и с трудом начал:
— Господин зовет меня Зед. Мне 44 года. Господин Глеб — мой хозяин, — мужик взялся за головку своего члена, вытягивая его и показывая присутствующим, — член — двадцать см, когда стоит, не обрезан:
— Двадцать? — Зоя недоверчиво скривилась.
— Он очень вырастает, госпожа, просто было холодно, — оправдываясь, просительно ответил Зед, быстро взглянув ей в лицо.
— А чего у тебя яйца так низко болтаются? — снова пристала е нему Зоя.
Мужик как-то сжался и нервно сглотнул:
— Господин Глеб их оттягивает. Он хочет, чтобы они висели как можно ниже.
— Как ты это делаешь? — Иван явно заинтересовался.
— Он обычно носит у основания колечки, я их постепенно добавляю, — объяснил Глеб.
— И много времени надо? — спросил до сих пор молчавший Павел. Голос у него уже был хриплым от возбуждения.
— Ну, чтобы ему ничего не повредить, это долго надо. Уже полгода, и еще, я думаю: не знаю, я экспериментирую. До колена, конечно, я не оттяну: Потом, мне хочется, чтобы у него все вставало. Ну, если все-таки я его сделаю импотентом, ему тоже можно будет применение найти, но уже не то:
— Да, не то, — согласилась Зоя.
— А сейчас уже можно несколько раз яйца перекрутить: Давай, Зед, покажи.
Зед послушно взялся за яйца, оттянув их к низу мошонки, и начал осторожно перекручивать. Другой рукой он отвел и приподнял член. Ему было явно больно, и на половине третьего поворота он весь задрожал, заколыхался мягкий живот, мелко затряслись широко расставленные полные ляжки.
— Господин, очень больно, пожалуйста! — попросил он.
— Ладно, ладно. Вообще я могу четыре оборота сделать, но тогда ему приходится рот затыкать. — Глебу не терпелось продолжить дальше задуманную программу, — дырку покажи.
Зед повернулся к гостям спиной, торопливо встал на колени, прогнулся и раздвинул обеими руками пухлые рыжие ягодицы. Анус напоминал влагалище потрепанной проститутки.
Народ удивленно заохал.
— А это за какое время и каким калибром? — поинтересовалась Зоя.
— Да тоже полгода где-то. Но чтобы дырка не стягивалась, нужно каждую ночь спать с мешочком. Ну, и я его, как обычно, постепенно увеличиваю. Здесь нужна методичность. Потому что я ему туда несколько раз чуть ли не бутылку из-под шампанского засовывал, порвал, кажется, стенки, — так потом зажило и назад все стянулось.
— Ну, а вообще как он тебе? — спросил Павел, — я все забываю спросить. Он у тебя уже почти ведь год?
— Очень послушный. И на редкость терпеливый. Таких, конечно, у меня еще не было. Я думаю, он влюблен. Все засмеялись.
— Зед, скажи, ты что, влюблен в господина? Только честно, скажешь — нет, тебя не накажут. — спросила Зоя. Зед низко опустил голову и тихо ответил:
— Да, очень.
— Так ты гомик?
— Я не знаю, мне женщины нравятся, но господин — другое дело.
— Ну а что, он тебя радует, ебет тебя?
— Очень редко, — голос Зеда задрожал, — он говорит, я у него для экспериментов, а в постель он берет другого раба, красивого.
— Не, ну, Зой, кто будет ебать эту жирную жопу? — смеялся Глеб.
— Я буду, — вдруг сказал Павел. Он явно был сильно возбужден. Все посмотрели на него.
— Сейчас? — спросил Глеб.
— Сейчас, — ответил он и разом опрокинул стакан с виски, — надо сбросить, а то я твою программу до конца не осилю.
— Ты как, при нас или тебе его увести надо?
— Мне все равно, — Павел уже направился к Зеду, на ходу расстегивая ширинку. Зед засуетился, приподнялся, вопросительно глядя на Павла:
— Господин, — мне на кровать?