Конечно, вольный швейцар Гаврила вел себя безобразно. Не далее, как вчера он затащил к себе в швейцарскую девочку горничную и долго насиловал ее в попку. Девочка-рабыня не решалась даже кричать, тем более, звать на помощь. Батя устроил разбирательство, но в итоге сделал Гавриле только устное внушение, поскольку он не нарушил девичью целку горничной. Однако, Гриша не желал дальше прощать его безобразия.
— Ты что себе позволяешь?! Как ты посмел тронуть подаренную мне Лошадку! А ты — повернулся он к бледной девушке — забыла, что за такое полагается?
Лошадка стояла ни жива ни мертва, она уже чувствовала как острый кол входит ей в зад. Совсем недавно она видела в поле казненных таким образом мародеров. Откровенно говоря, Гриша просто не знал, как поступить. Но в это время в прихожую вышла Даша, которая сразу поняла, в чем дело.
— Лошадка лягнула Гаврилу не со зла, а просто от неожиданности, с испуга. Так и обычная лошадь лягнула бы. Потому, рабыню стоит просто выпороть. А Гаврила известный хам, вот и получил по заслугам — сказала Даша и прошла во внутренние комнаты.
Гриша вздохнул облегченно. Не даром Батя сказал, что Даша его и в постели ублажит, и совет умный даст. Теперь он сможет выкрутиться из сложного положения и "не потерять лицо". Принял самый грозный вид и строго сказал Лошадке:
— Придется тебя крепко выпороть за твой тяжелый проступок. И пороть тебя буду каждый день, чтобы знала свое место, чтобы поумнела.
Лошадка сразу же нагнулась и оперлась руками о стоящий в прихожей диван. Длинные ножки в ботинках с высокой шнуровкой были широко расставлены, а маленькая, почти детская попка обращена вверх. Такая беззащитная попочка. Гриша подошел к Лошадке и погладил ее ягодицы, потом провел пальцами снизу вверх по долинке между половинками папы. "Чем ее пороть?" — подумал он — "Ремнем или просто рукой отшлепать?"
Но зловредный Гаврила уже протягивал ему прутья. Кадушка с замоченными розгами постоянно стояла в швейцарской, хотя пользовались ими в доме крайне редко.
Взяв толстый прут, Гриша взмахнул им и сильно хлестнул по натянутой коже ягодиц. Для рабыни выросшей в интернате порка была обычным делом и вовсе не воспринималась, как тяжелое наказание. Но Лошадка страдала, главным образом, не от боли в ягодицах, а от того, что рассердила своего доброго господина. И она подставляла свою попку под розгу с полной покорностью, почти с восторгом. Ведь молодой хозяин не приказал посадить ее на кол, не отправил на свинарник таскать тяжелые ведра с запаренным зерном. Он даже не передал ее к экзекуторшам, а наказал САМ. Она не дергалась, не виляла попой, только повторяла:
Простите, Хозяин, я больше не буду!
— Простите, добрый Хозяин! Я больше не буду! — не визжала, не кричала в слух, но слезы предательски текли по ее щекам.
— Теперь иди в швейную. Скажи кладовщице, что я велел подобрать для тебя костюм. Потом возвращайся в свою комнату при конюшне. Завтра поедем осматривать полевые работы — сказал Гриша, стегнув по ее попке десять раз.
Лошадка разогнулась и, чтобы уменьшить боль, прислонилась поротыми ягодицами к холодной стене.
— Спасибо, Господин.
Гриша в душевном смятении отправился в дом. В его уме еще цепко держался маленький и такой мускулистый зад Лошадки. "Куда пошла Даша"? Ни в столовой, ни на кухни ее было. Он хотел, было, пойти к бате и рассказать ему об инценденте между Гаврилой и Лошадкой, но его перехватила ключница Домна Петровна:
— К хозяину приехала врач Наташа-первая. Они ушли в личные апартаменты Хозяина, который велел его не беспокоить ни при каких условиях — хот дождь из камней пойдет — повторила любимую поговорку бати Домна Петровна.
Гриша не знал, что Наташа-первая приехала к Хозяину в надежде получить ребенка. У нее наступали критические дни месячного цикла и самое время было лечь в постель к Хозяину пока он не забыл своего обещания.
Дашу Гриша застал в своей спальне. Голенькая Даша лежала в его постели и старательно притворялась спящей. Полные ляжки и такая желанная попа были обращены к нему и, казалось, звали его. Паренек разделся так быстро, как ему ни разу не удавалось на отбое в кадетском корпусе. И вот он стоит голый над голой девушкой, любуется ее телом, чувствуя напряжение в своем члене и тяжесть в мошонке.
Помедлив, он перевернул свою наложницу на спину, наклонился и поцеловал ее в пупок. Потом стал гладить животик, провел кончиками пальцев по грудям и, подхватив Дашу под колени, широко раздвинул ее ножки. Дашенька продолжала притворяться спящей, позволяя ему по-хозяйски распоряжаться ее телом. Устраиваясь поудобнее, она поерзала задом, когда Гриша лег между разведенных ляжек и провел головкой члена вдоль заветной складочки.
Продолжать ласки уже не было никаких сил. Он подвел головку члена к девичьему входу и нажал. Сопротивление девственной преграды преодолел одним толчком. И тут Даша открыла глаза и дернулась, будто хотела выскочить из под своего мужчины.