— Нет, прошу… я все буду делать…
Все, моя воля была окончательно сломлена. Девушке понадобилось меньше получаса, чтобы полностью подчинить меня. Сделать из меня пластилинового человека и лепить того, кто ей был нужен.
Увидев, что произвела должный эффект, Елена успокоилась, снисходительно и вальяжно посматривая на меня…
— Вот что ты еще должен запомнить, раб! — Серьезным голосом проговорила госпожа. — Я не терплю отступление от моих правил ни на секунду. Каждый миг ты не должен забывать кто ты! Например, видел коврик в коридоре перед входной дверью? Это твое место! Если ты мне не нужен, если у тебя нет задания, или я просто не хочу тебя видеть, то я просто говорю — место, и ты ползешь туда и ждешь, сколько бы ни было! Пока я не позову тебя! Кстати, будешь плохо себя вести, то и спать будешь там же! Хотя это еще и не самый худший вариант, уж поверь! Еще, я не терплю, когда без спроса прикасаются к моим вещам. Все что находиться тут — для тебя священно! И если ты посмеешь нарушить это, и я узнаю, то тебя ждет суровое наказание…
Все больше и больше требований Госпожа выдавала мне. И сомневаться в их серьезности не приходилось. Елена не шутила, когда говорила таким тоном. Все это я выслушивал, лежа на спине, совершенно обнаженный и ощущая обе ступни Госпожи на себе…
— Следующее… — Продолжила она. — Ты должен приучиться к терпению! Хотя это не так просто, но ты привыкнешь, я не сомневаюсь. Если у меня не будет настроения или желания, или другие, какие дела, то ты можешь простоять на коленях и весь вечер, как просто ненужная в данный момент мне вещь! — Елена усмехнулась.
Девушке не надо было даже каждый раз останавливаться, чтобы услышать мое согласие с ее правилами. Она просто зачитывала их, как приговор, не интересуясь мнением раба — нравиться ему это или нет.
— Вот еще что. — Елена никуда не торопилась, решив, что лучше однажды объяснить все рабу, чтобы потом не возвращаться. — Если я говорю спать — ты спишь! Если я не хочу спать, ты, соответственно не спишь, раб! Ты моя вещь, и должен всегда быть в моем распоряжении в любую минуту. По утрам, если я хоть раз проснусь и увижу что ты дрыхнешь, то тебе не позавидуешь! Когда я просыпаюсь, я должна видеть, что моя вещь рядом и готова к обслуживанию, своей госпожи! Я не люблю неуклюжесть, если я проснусь по твоей причине — наказание! Мой сон для тебя священен! Проснулся, молча сиди и жди, пока твоя госпожа проснется. По утрам… — Елена ненадолго задумалась. — Будешь меня приветствовать стоя на коленях, грудь прижата к полу, руки вытянуты и скрещены, лоб лежит на руках, лицо вниз. Это в том случаи, если ты не наказан, и не можешь этого сделать. — Девушка хитро улыбнулась. — А наказан ты или нет, находиться все в твоих руках, раб! Ты все хорошо запоминаешь?
— Да, госпожа. — Ответил я.
— Вот и отлично. Будешь щелковым у меня, тогда и будет все хорошо у тебя! Еще, когда ты получишь право говорить, то голос должен быть тихим и уважительным. Ты можешь восхвалять меня и делать комплименты. Но я не переношу чрезмерное или наигранное уважение, подлизывание, лесть или обман! Если хоть в одном из этих действий ты будешь, заметен — наказание, и довольно суровое! — Елена не уставала повторять слово наказание, чтобы до раба лучше дошел смысл ее пожеланий. И она не сомневалась, что стоит лишь пару раз как следует наказать своего раба, то он будет такой послушный и так всячески стараться избегать этого, что даже не стоит, будет прилагать усилий. — Но это еще далеко не все раб! — Елена приятно засмеялась, видя выражения своего раба.
Я старался все запоминать до мелочей, чтобы не дай бог, что-то упустить. Я уже понял, что порядки этой строгой девушки для меня теперь словно новый закон жизни, и что она ни за что не потерпит ни малейшего отступления от них. Даже чихнуть без его ведома мне не разрешается…
— Теперь что касается твоих постоянных обязанностей! — Довольно продолжила госпожа. — Забота о моей обуви — целиком твоя обязанность. Если я решу что-то надеть и увижу, что обувь находиться в неподобающем состоянии, ты дорого за это заплатишь раб! Надеюсь тебе не надо объяснять, как должна выгладить обувь твоей госпожи?
— Нет… госпожа… — Промолвил я.
— Вот и отлично! Не переживай, у тебя много забот будет, так что прохлаждаться у меня и сачковать ты не будешь! — Усмехнулась девушка. — Даже если я тебя оставила на ночь раб, то максимум на что ты можешь рассчитывать — так это спать у меня в ногах! Но это право не так то легко заслужить, запомни! Или может быть ты предпочитаешь спать в колодовке, раб? — Пошутила она.
*****
— О, нет, госпожа… — Быстро ответил я, не прельщенной такой перспективой.
— Посмотрим. Так или иначе, решаю я! — Непреклонно заявила Елена. — Теперь что касается моего тела. Для тебя и так уже великое счастье просто видеть меня и находиться рядом! А уж прикасаться — то просто огромная честь! Учти это. Я получаю наслаждение так, как хочу. Так что даже не думай противиться, советовать мне, или делать не правильно. Удовольствие госпожи — вот смысл всего этого!!!
— Да, конечно, госпожа. — Решил поддакнуть я.
— Для тебя… — Елена недовольно сверкнула глазками, когда я невольно, ненадолго прервал ее, но продолжила. — Нет ничего важнее, чтобы любым способом доставить мне удовольствие. Это — одно из самым главных правил, раб! И нынешняя цель твоего существования. Это то, я надеюсь, ты как раз хорошо понимаешь. Да?
— Конечно госпожа.
— Ну-ка открой ротик! — Велела Елена, и когда я открыл его, просунула туда пальчики своих ног. — Обсасывай их, и слушай дальше. Ты должен следить за собой. Я не терплю разгильдяйства и неухоженности. Ты — должен соответствовать статусу, занимаемому рядом со своей госпожой. За несоблюдение этого, как ты и понимаешь, также наказание, раб! Чистые ногти, никакого запаха пота, думаю, тебе объяснять не стоит?
— Я понимаю, госпожа.
— Вот и отлично, мне нравятся понимающее рабы! — Усмехнулась госпожа.
Девушка прервалась, и склонив голову, оценивающе стала смотреть, как ее раб обсасывает пальчики ее ног.
— У меня много и других ритуалов, раб! — Сказала она. — Но с ними я познакомлю позже. Ты еще должен заслужить положение оставаться со мной…
После всего сказанного, и после всех этих многочисленных требований, казалось невероятным, что у девушки есть куча других пожеланий. А тем более услышать это, лежа на спине с пальцами ее ног в своем рту — что я должен еще и заслужить положение возле нее, казалось мне совсем невероятным. Планка сразу была задана очень высокой, и малейшее отступление от требований, для меня означало только одно — наказание.
— Соси-соси их… — Довольно сказала она. — Ты делаешь то, что я говорю, пока не поступит новая команда или приказ остановиться. И если я захочу, ты будешь час лежать и обсасывать их. И никакой халтуры, раб!