Я понял наконец, что это не шутка и медленно встал на колени, все еще не веря своему счастью. Видя, что я все еще торможу, она сама подошла ко мне и с размаху влепила мне пощечину: "Ах ты, бестолочь! Я научу тебя шевелиться быстро". С этими словами она надела на меня ошейник и на поводке потащила меня за собой из кухни. Ничего не понимая, я на четвереньках пополз за ней. Ачто еще мне оставалось делать? Щека моя горела, я сам был просто ошарашен метаморфозой, произошедшей так быстро с Ольгой: из приветливой милой девушки она превратилась в разъяренную стерву. В общем, я покорился и в очередной раз все предоставил судьбе.
Мы вошли в зал. Ольга подошла к креслу, присела на него и строгим, не терпящим возражений голосом приказала : "Целуй мои ноги". Я наклонился к ее очаровательной ножке и начал робко целовать ее туфельку. Сам я был возбужден чрезвычайно: еще бы, сбывалась моя мечта! Какие-то мгновения я чувствовал себя все еще неловко, но вскоре уже не стеснялся и бурно целовал и лизал ее туфельки и ножки, поднимаясь все выше и выше. Чудесный запах ее тела и духов опьянял меня, я уже ничего не понимал, желая только одного: угодить Ольге. Я понял одно: я порабощен ею и окончательно, поэтому можно было не стесняться ничего.
Когда я начал целовать ее бедра снаружи, мечтая в то же время ласкать ее в совсем другом месте, она схватила меня за волосы и сама потянула в направлении своего сокровища, которое было спрятано за ажурными черными трусиками. Мне было больно, но я жадно припал к ее трусикам губами и самозабвенно начал осыпать поцелуми шелковую ткань, которая источали запах тела моей Хозяйки. Наконец, она сама оттянула в сторону края трусиков, открыв для моих ласк свое прекрасное лоно. Я начал нежно лизать и целовать ее прекрасные губки, клитор, стараясь языком проникнуть как можно глубже. Ольга сидела в кресле, крепко сжав мою голову крепкими ногами. Глаза ее при этом закрыты, а сама она глубоко и часто дышала. Минут через 5 она задрожала и сильно оттолкнула меня руками. Я упал на спину, но быстро вскочил на четвереньки, подполз к ней и начал лизать ее туфли. Она пнула меня еще раз ногой и я понял, что мне лучше подождать ее приказа. Наконец, Ольга слегка успокоилась, приказала мне лечь на спину, а сама встала над моей головой. Это было незабываемое и прекрасное зрелище, можете мне поверить! Она медленно стянула с себя трусики, они скользнули по ее ножкам и упали на мое лицо. Я был фантастически счастлив: все, о чем я мечтать не смел, сбывалось наяву! Еще больше я возбудился, когда Ольга села на меня, крепко прижавшись своей промежностью к моему рту. "Соси", — приказала она и я незамедлительно начал выполнять ее приказ. Госпожа вскоре часто задышала, а я … почувствовал вдруг сначала солоноватый привкус мочи, а потом и сама жидкость, сначала робким тонким ручейком, а потом все усиливающимся потоком хлынула мне в рот. Я еле успевал глотать и старадлся не пролить ни капли. Честно говоря, мне не было неприятно, скорее наоборот, чувство того, что на мне сидит такая красивая девушка и использует меня как туалет, еще больше возбудило меня. Я раб, настоящий раб!
Наконец, ручеек стих и последние капли янтарной жидкости упали мне в рот. Ольга томно вздохнула, встала, посмотрела на меня сверху как-то иронично и с легким презрением и приказала: "Поднимайся. Ползи в ванную комнату, постирай мои трусики, приведи себя в порядок и почисти все тут". Я быстро исполнил поручение и на коленях приполз в зал, где в кресле, полулежа отдыхала моя Госпожа. Я не смел нарушить ее покой. Наконец, Она открыла глаза:
— Ну что, раб, понравилось служить мне? Все еще хочешь служить мне?
— Да, моя Госпожа. Я буду Вашим рабом, служанкой, преданным псом, чем угодно, только не прогоняйте меня, пожалуйста,- дрожащим голосом робко попросил я.
— Служанкой и даже псом? Это интересная мысль. Надо попробовать, — сказала Ольга, глядя на меня сквозь легкий сигаретный дым.
Докурив сигарету, она коротко приказала мне: "К ноге", а когда я был у ее ног, она водрузила мне свою ножку на голову, больно придавив меня острым каблучком своей туфельки и сказала: "Хорошо, ты будешь моим рабом, но запомни: с этого момента ты — ничтожество, грязь под моими ногами. Я- твоя Госпожа, твоя богиня. Ты — всего лишь моя вещь и я вольна делать с тобой, что хочу. Ты будешь исполнять любые мои приказы и желания, какие бы они не были. Если ты согласен на мои условия, целуй мою туфлю в знак подчинения", — и вторая ее ножка оказалась рядом с моей головой. Я долго не думал и с почтением припал губами к божественной туфле.
Так началось самый счастливый этап в моей жизни — мое рабство у Ольги. В мои обязанности входилу влажная уборка квартиры Госпожи — дважды в неделю, стирка и глажка ее одежды и белья, чистка обуви. Я также прислуживал Ей по утрам и вечерам, когда Она просыпалась или наоборот, готовилась ко сну. По выходным дням я ухаживал за ней, когда она принимала ванну, делал ей маникюр или педикюр (да-да, мне пришлось и это выучить, а как — это другая история).
Я делал все, что хотела моя Госпожа — ласкал ее пальчики и ножки, делал ей куннилингус (Она обожала это!), пил ее мочу тогда, когда она не хотела идти в туалет (слишком далеко, да и зачем, когда раб рядом!). Меня использовали как туалетную бумагу, тряпку для туфель, пепельницу. В общем, я был вещью Госпожи, которую использовали тогда и так, когда и как этого хотелось.
*****
При этом Госпожа всячески унижала меня, используя свою богатую фантазию. Например, уборку я всегда делал, либо будучи полностью обнаженным (тольго легкий кокетливый фартучек украшал меня спереди), либо одетый как служанка — женское белье, коротенькое платьице, туфли, на голове парик, легкий макияж — все как надо. Часто — для остроты чувств и для подготовки меня к выполнению дальнейших желаний Госпожи — я вставлял фаллоимитатор в задний проход, закреплял его эластичными трусиками и вынужден был часами так ходить по квартире. Поначалу было больно: Госпожа все время увеличивала размер фаллоимитатора, т.к. хотела максимально расширить и сделать мой задний проход "рабочим". Но, с другой стороны, это унижение усиливало и обостряло во мне чувство своей полной беспомощности и ощущуния себя "вещью" Госпожи. От этого я еще больше заводился и довольно часто моему дружку было тесно в ажурных трусиках, что доставляло мне большое удовольствие.
Иногда я прислуживал Госпоже во время вечеринок. Сначала ее подружки удивлялись наличию раба, но потом быстро привыкли и вели себя так, как будто жили при рабовладельческом строе всегда. Меня никто не стеснялся (да и зачем?), унижали и смеялись надо мной. Например, излюбленной игрой ее подружек было использование меня в качестве туалетной бумаги, независимо от того, какая нужда справлялась. При этом я был прикован цепью около туалета, в который меня каждый раз затаскивали для выполнения обязанностей. Девушки также любили пускать меня "по кругу": так они называли игру, похожую на бутылочку, которая отличалась тем, что когда бутылка оставаливалась, то той из девушек,на которую указывало горлышко бутылки, я делал куннилингус, который часто заканчивался "золотым дождем", в то время как вторая девушка, на которую указывало дно бутылки, брала меня сзади с помощью искусственного члена. Я уже не говорю о том, что самой обыденной вещью были ласки ног и лизание туфель девушек.
Иногда я обслуживал Госпожу во время ее встреч с ее крепкими и высокими, спортивного вида "бой-френдами", которые иногда оставались на ночь и тогда я должен был сначала прислуживать им во время ужина, а затем и во время их любовных утех. Конечно, я неизменно был в это время в роли "служанки". Например, мне приходилось в течение всей ночи довольно часто возбуждать ртом — раз за разом — партнера моей Госпожи, чтобы довести его до нужной кондиции. Иногда я сам, если того хотела Госпожа, был предметом утех ее "бой-френда": например, он мог меня взять меня сзади или спереди — как ему хотелось, при этом Госпожа любила наблюдать за действом. В эти моменты я с благодарностью вспоминал предусмотрительность Госпожи, благодаря которой мой задний проход был достаточно разработан и не приносил мне страданий.
Госпожа представила меня также и своей сестре и матери. Сестра ее была симпатичная девушка лет 17, а матери — довольно красивой женщине — было около 40. Обеим быстро понравилось управлять мной: я стал и их рабом, выполняя в их доме ту же работу, что и у моей Госпожи. Иногда они всесте собирались у моей Госпожи и любили издеваться надо мной, используя всю свою фантазию: я был то собакой, то лошадью, то пепельницей, то туалетом. Любимым же их развлечением было, одевшись сексапильно (мини-юбки, обтягтвающие блузки и платья, туфли на шпильке) довести меня до крайней стадии возбуждения (например, лаская или сдавливая туфелькой мой и без того напряженный член) и заставить кончить на пол, а после этого наблюдать, как я вылизываю всю свою семенную жидкость до последней капли. Также они обожали делать мне "душ", вставая одновременно надо мной и поливая "золотым дождем" мою голову и тело. Надо ли говорить, что моей задачей потом было вылизывание всей драгоценной жидкости с пола также до полследней капельки…
В общем, вы уже поняли, мои дорогие,что моя "несчастливая" жизнь кончилась. Я нашел свою Госпожу и безмерно счастлив, чего и вам желаю!