Катя, глотая слезы, принялась работать языком.
— А теперь обхвати его губами и двигайся в такт моим рукам! — Борис регулировал движения Катиной головы. — Молодец! Хорошо учишься!
"Да. Время идет вперед, — скамейка прислушивалась к чмокающим звукам и тяжелому дыханию Бориса. — Так на мне не занимались никогда!"
Потом мужчина застонал, а девушка закашлялась.
— На первый раз прощаю! — Борис встал со скамейки. — Теперь я хочу попробовать девственницу! — Борис привязал Катины запястья над головой, принес крем, помазок, бритву, и ловко лишил девушку растительности на лобке. — Только не вертись, а то порежу!
Картина происходящего повергла девушку в водоворот ощущений, в которых перемешалось все, и стыд, и волнение и возмущение. "Что же он такое делает? — истерично вертелась в голове мысль. — И почему я это позволяю?"
— Так будет вкуснее! — он вытер девушку горячим мокрым полотенцем.
Катя закрыла глаза и почувствовала, как что-то мокрое и скользкое стало пробегать по животу. Любопытство пересилило стыд и унижение: открыв глаза, она поняла, что это сметана.
С видом гурмана-эстета Борис сделал сметанную дорожку от шеи до лобка, восьмеркой вокруг грудей, а на лобок и половые губы извел практически весь оставшийся запас.
— Девственница под сметаной — такое блюдо, что не в каждом ресторане подают! — улыбнулся Борис, становясь над Катей на четвереньки.
Язык мягко заскользил по телу, не оставляя после себя ни капли сметаны. Правда, кое-где приходилось проходить по три-четыре раза.
Поначалу девушке больше всего на свете хотелось встать и убежать, но как только язык добрался до лобка, Катя расслабилась и закрыла глаза. Где-то там, в глубине, рождалась горячая волна.
Скоро язык коснулся клитора, самого интимного и сокровенного женского органа, высунувшегося из своего убежища посмотреть, кто умудрился так возбудить хозяйку.
Язык Бориса прошелся вокруг набухшей горошинки, коснулся головки, а тем временем ладони мужчины сжимали соски на грудях. Катя почувствовала, что сама возбуждается не на шутку.
— Ах! — Катино тело вздрогнуло, изогнулось дугой и забилось в сладких судорогах. Впервые в жизни девушка испытала полноценный оргазм, оставаясь при этом девственницей!
Впрочем, Борису этого показалось мало.
Отвязав Катины ноги, он смазал ей очко дедовской мазью, и закинул ноги деревенской красавицы себе на плечи. Катя даже не пыталась протестовать, но когда оргазм сменила боль в кишке, из ее глаз сами собой потекли слезы.
Скамейка, поскрипывая под тяжестью двух тел, была так поражена, что даже забыла приказать Борису всыпать Катьке розог.
— Все! — разрядившись, Борис отпустил со скамейки воровку.
Раскрасневшаяся от приключения девушка была так хороша, что он невольно залюбовался ею.
— А у нас сметана вкуснее! — Катя, уже не стесняясь соседа, стала одеваться. — Спасибо!
Девушка так и не смогла понять, почему у нее вырвалось это слово.
— Иди в сад, и набери, чего хочешь! — улыбнулся Борис. — На вот, возьми корзинку, потом принесешь мне ее обратно!
После этого приключения Борис разобрал скамью, проклеил все пазы "фоксиполом" и оставил сохнуть на неделю.
— Ну, девайс предков, — он ласково провел ладонью по гладкой доске, — чувствую, ты мне пригодишься: сдается мне, что Катьку сечь будем регулярно!
"А ведь девочка тебе понравилась! — скамейка правильно угадала ход мысли хозяина. — Жаль только, если он в нее влюбится, тогда до крови уже не посечет! Знаю этих людей!"
Утром, прихватив с собой большую бутылку водки, Борис пошел к Катькиным родителям договариваться о покупке сметаны, молока, яиц, навоза и помощи детей в саду и по дому.
Все было улажено быстро к обоюдному удовлетворению: колхоз агонизировал, денег не платили, и жители были рады любому дополнительному заработку.
К следующему визиту Катеньки Борис подготовился иначе: она помогла навести в доме порядок, накрыла на стол, и лишь потом настал черед скамейки, нетерпеливо дожидавшейся своего часа.
На этот раз после порки Катя лежала на спине, запястья и лодыжки были вновь привязаны под доской, а Борис уселся на нее в позиции 6 на 9, не позабыв и про сметану для себя и для Катеньки.
— Как говорится, ты мне, а я тебе! — в двух словах мужчина объяснил, что будет делать, и чего он хочет.
Так Катя подружились с наследником, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте и странности в поведении Бориса. Выражались они в том, что он привез из города большую пластиковую бочку, замочил в ней изрядный запас розог и частенько сек Катю, когда за дело, а когда и просто так.
"Хочу за него замуж! — скамейка прочитала мысль девушки, отличную от обычных страданий. — Ради этого я все перетерплю, и скамейку, и розги!"