У меня была сильная эрекция и это меня немного стыдило, я не хотел, чтобы она подумала, что мне это нравится…
Я чувствовал себя настолько беспомощным, насколько это вообще возможно.
Теперь, мой мальчик, ты тут постоишь так пару часов, а пойду посмотрю себе что-нибудь из одежды, соответствующее ситуации, сказала Наташа.
После чего еще раз меня погладила, натянула мне на лицо мешко и я услышал ее удаляющиеся шаги.
Да, когда я вернусь, ты должен быть очень нежным и покорным, иначе будешь тут и дальше стоять, пока не поймешь, как надо себя вести.
Наташа оделать и ушла. Я не очень понимал, что будет дальше.
Дальше было совсем не то, что я ожидал. Она не отпускала меня еще неделю!
И требовала от меня все большей нежности в словах, в движениях, больше старания.
Когда она вернулась, то начала с того, что потребовала, чтобы я движениями головы выразил, как я был неправ и как неправильно относился к ней.
Я начал тереться о ее руку. Колени жутки болели и вообще поза эта была ужасно неудобной. А ощущения беспомощности и подчиненности переполняли меня.
Я был готов на все. Сказать все что угодно и делать все что угодно, лишь бы она меня отпустила.
Но Наташа лишь расположилась в кресле и только вынула кляп у меня изо рта. А я должен был в самых лучших красках рассказать, как я буду доставлять ей удовольствие, как буду стараться, как я ее люблю, какой я буду послушный, покорный и нежный.
Если ей не нравились мои даже интонации, она капризно говорила, может мне опять уйти, я тебе не нравлюсь?
Нет, нет, тут же начинал эмоционально говорить я.
Я буду самый нежным и самым покорным мужем на свете. Я буду ласкать тебя часами, когда ты сидишь, смотришь телевизор или кушаешь или спишь. Я буду целовать каждый твой пальчик на ногах и руках.
Все эти разговоры заняли у нас никак не меньше часа.
В конце я уже начал униженно просить: Наташенька, отпусти меня пожалуйста, я всегда всегда буду слушаться тебя. Всегда, всегда-всегда.
Но Наташа в этот день лишь позволила мне переползти к дивану и весь вечер, со связанными руками нежно целовать пальчики ног. Причем, будучи чем-то недовольной, она пару раз на час или более одевала мне очень тугой кляп и требовала, чтобы я терся о ее ножки шеками.
Ее очень забавляла эта ситуации и она загадочно намекала, что еще и приступала к моей подготовке. Я еще очень плох, как мужчина, который касается такой женщины как она и еще очень мало это ценю.
Продолжение следует.