Что интересно, порка немного притупила мое чувство вины. Я должен был получить наказание и я его получил. В конце концов, все могло быть еще хуже.
В комнату зашла жена и велела мне залезть в ванную и встать на колени. Не задавая лишних вопросов я так и сделал. Лена открыла воду, сняла рубашку и стала передо мной в полный рост.
— Ты знаешь за что я отлупила тебя?
Я ответил: — да, и попытался поцеловать жену в причинное место. Но она достаточно жестко отстранила меня.
— А теперь давай вспомним, как ты вчера целовал эту блядь!.. — грозно сказала она.
Говорить мне было решительно нечего, ведь Леночка все видела сама, поэтому я промолчал и опустил взгляд на ее ступни.
— Так вот, если я не ошибаюсь, — продолжила она — ты не просто целовался с ней, ты ей еще и ножки целовал…
Я уже понял, что наказание еще не закончилось и продолжил молчать.
Леночка подняла правую ножку и поставила ее на краеешк ванны так, что ее выбритая киска оказалась как раз у меня перед носом.
— Закрой глаза и открывай ротик, — ласково произнесла она. — Я собираюсь напомнить тебе, что ты — мой муж и, стало быть, твой ротик принадлежит только мне.
Леночка провела пальчиком между половых губ, чуть расправив их.
— Ты выпьешь все, а если пропустишь хоть одну капельку, то мы вернемся в спальню и там я с тебя всю шкуру спущу. — Ясно? — с улыбкой добавила она.
Я снова кивнул и пошире открыл рот. Вторую порку я бы не выдержал.
Прошло секунд пять и теплая струйка с характреным запахом ударила мне в подбородок. Я немного пригнул голову и поймал ее ртом. Глотать мочу было немного трудно, но я с этим справился. А струйка тем времнем усилилась и мне приходилось стараться, чтобы Леночка попадала мне в рот. Я не знаю, сколько времени моя жена писала на меня. Казалось, что довольно долго, хоть я и понимаю, что вряд ли это длилось больше, чем полминуты. Когда струйка стала ослабевать, я позволил себе открыть глаза. Я заметил, что Леночка с нескрываемым удовольствием наблюдала за мной. Проглотив последние капли я прошептал:
— Прости, я очень люблю тебя…
Леночка, улыбнувшись, потрепала меня рукой за волосы и вплотную приблизилась ко мне своей киской. Я немедленно поцеловал ее туда, ощутив, как по моему подбородку сбежало несколько тоненьких струек мочи. Присев я принялся целовать ее ножки, лаская языком каждый пальчик. После того, как я закончил с ножками, Лена включила душ, вымылась и надев сорочку присела на стиральную машинку. А я во второй раз за последние полчаса принял душ. Попа нестерпимо болела даже от душа, а о том как я вытирался — я вообще промолчу. Наконец, мои водные процедуры были окончены и я подошел к Лене. На этот раз отказыватья от поцелуя она не стала и наши губы разомкнулись только тогда, когда у обоих начали гореть легкие от нехватки воздуха.
*****
Я опустился перед ней на колени и, обхватив руками ноги, сказал:
— Я очень сильно люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, — ответила Леночка.
Так мы простояли молча минут пять. Потом я поднялся и спросил:
— Это все? Ты больше пороть меня не будешь?
— А что, ты хочешь еще? — спокойно спросила Лена.
— Не знаю, — честно ответил я. — Я заслужмл хорошую порку и если ты считаешь, что меня еще надо отлупить, то я согласен.
Тем более, что я пролил несколько капель.
Лена посмотрела на меня, потом — на отражение моей попы в зеркале и сказала:
— Думаю, что еще одна хорошая порка тебе не помешает. Иди в спальню.
— Может вместо ремня взять провод? — спросил я.
— Как хочешь — ответила жена.
Я зашел на кухню и вытащил провод питания из филипсовского бумбокса. На кровати уже сидела Лена и я покорно протянул провод ей. Молча лег на диван и сказал:
— Прости меня, пожалуйста.
Леночка сложила провод не вдвое, как ремень, а вчетверо, отшла назад и с оттяжкой влепила мне первый удар. От боли у меня сразу же выступил пот на спине, я застонал и крепко закусил простынь. Провод бил куда сильнее ремня. Впрочем, именно этого я и хотел, когда предложил заменить орудия наказания. После первого удара я откровенно пожалел об этом решении. Лена продолжила порку, но последующие удары были не такие сильные, как первый. Может она решила пожалеть меня, а может просто не ожидала такого удара от обычного провода. Следующие двадцать ударов она нанесла неспеша, давая мне возможность просить прощения и объясняться в любви. А вот последний десяток-полтора она всыпала мне с нарастающими темпом и силой. Я не пытался увернуться от провода, зная к чему это может привести, а только выгибал спину и резко выдыхал. Неожиданно Леночка остановилась и по ее дыханию я понял, что она тоже устала. Я услышал, как тихо ее босые ножки сделали три шага и Леночка опустилась в кресло, стоявшее и противположной стены.
Мне понадобилось некотрое время для того, чтобы восстановить координацию и собраться с силами. Я поднялся и подошел к креслу, глядя Леночке в глаза я опустился на пол и принялся целовать ее руки. Через минуту-другую ее усталость прошла, однако дыхание осталось прерывистым, но уже из-за возбуждения. Я снял с нее сорочку и на руках отнес на кровать где мы тут же занялись любовью. Как ни банально это звучит, но мы любили друг друга так, как в первый раз, долго, страстно и ненасытно.
Я вылизал ее всю, от макушки до пяток, подарив не один десяток оргазмов, а она, в буквальном смысле слова, насиловала меня до самого утра.
Примирение было под стать наказанию, которое вполне отвечало преступлению. Заснули мы даже не утром, а скорее днем. Лена перед сном сделала две вещи, во-первых, бросила в стирку простынь, на которой остались пятна крови, капавшие с моей иссеченной попы, а во-вторых, устроила фотосессию моей же попы и орудий наказания, заявив, что с этого дня порка станет регулярной. А для статистических и профилактических целей просто необходим хороший фотоальбом.
Справедливости ради, отмечу, что порка, как наказание применяется не только ко мне. Ведь, нас в семье двое и ошибки, и плохое поведение случаются у Ленки едва ли не чаще, чем у меня, но это — тема для другого рассказа.