Он вынул оттуда рифлёную бутылку похожую на большую гранату и воскликнул, прочитав этикетку:
— Ой-ёй-ёй!"МАРТИН ЛУИС ТРИНАДЦАТЫЙ"! Ну, Костяшка, угодил! Такого в моём баре нет! Да-а-а, другарёк ты мой, спасибо! — он положил коньяк обратно и вытянул из-под куртки упакованный свёрток. — А вот подарочек тебе! Чай из утренней росы, здесь две пачки "Индийского" , да смотри сам случайно не выпей! Я умоляю тебя, будь осторожен!
И у меня вдруг неожиданно вырвалось:
— Прямо чертовщина какая-то! — я словно заворожённый держал в руках этот свёрток и глазел на него. — Как ты сказал? Чай:
— Чай из утренней росы, Костяшка.
— Кошмар, просто чертовщина какая-то.
Майкл, конечно, ничего не понял:
Ворота моего участка были распахнуты настежь, и предвещали что-то неладное, я въехал вовнутрь, остановился и выскочил из машины.
Уже темнело, и в этих лёгких сумерках около дома игриво носились все четыре ряженые овчарки. Именно ряженные. На голове одной из них пикантно сидела круглая женская шляпка с дырками для ушей. Другая собака красовалась в старой Ольгиной куртке, в рукава которой были просунуты лапы, а молния застёгнута на спине. Третья была одета в мой тренировочный костюм со спортивной шапочкой. Четвёртая напоминала кухонную хозяйку, обвязанную пёстрым передником и косынкой между ушей, а на лапе болталась щётка для чистки кастрюль.
*****
Запыхавшийся сторож ловил собак, то падая сверху, то осторожно подползая на четвереньках, но безуспешно.
— Что происходит?! — крикнул я
Смешные овчарки кинулись ко мне, дружелюбно закружились и залаяли.
Сторож схватил палку и бросил в них, отгоняя в сторону.
— Что за карнавал?! — опять крикнул я.
— Хозяин, ну что я мог поделать, что я мог поделать?! — начал оправдываться он, разводя руками. — Убежала твоя девчонка!
— Как убежала?! — я остолбенел.
— Да так, нашла дырку в заборе и — с приветом! Я даже моргнуть не успел!
— А как она вышла?! Я же запер её!
— Откуда я знаю! Смотрю: дверь открылась, и вот она — на пороге!
Собаки визжали и теперь скакали на него, требуя продолжения игры.
— Сиде-е-ть!!! — истошно завопил он. — Сиде-е-ть, бесы!!!
Овчарки то ли устали, то ли, наконец, испугались и начали приседать к земле.
— У-у-у!!! — и он потряс кулаком перед их носами.
— Ты: сторож хренов: ты можешь толком объяснить, что случилось?! — я решительно шагнул к нему.
— Только тихо, хозяин! — сторож резко поднял руки, как бы ограждаясь от меня. — Без оскорблений! . . Значит так: вышла из дома с огромной кастрюлей супа и целым мешком тряпок, накормила этих бесов, а бесы что — конечно мигом возлюбили девчонку и стали с ней наряжаться. Я говорю "иди девочка в дом, не велено!" , а она своё — "меня всегда пускали на крыльцо дышать свежим воздухом, и вы не смеете мне запрещать, дядя!".
— Слушай, дядя, — процедил я сквозь зубы, — о чём тебя просили, когда оставляли здесь и платили деньги, а?! Тебя просили не выпускать её из дома ни под каким видом! А ты что?!
— А что я?! Между прочим, я второй ключ ей не давал!
Его слова моментально охладили меня и заставили задуматься:
— Чёрт, действительно, откуда она взяла ключ? . .
— У себя спроси, чем оскорблять без причины! — обиженно ответил он.
— Ах, ведьма: — догадался я, — наверно в подсобке подобрала, там же полно ключей: — и снова с диким остервенением навалился на сторожа, чуть ли ни брызжа слюной. — А какого чёрта ты тогда упустил её с крыльца и дал убежать в дырку?! Проворонил?!
— Да кто же знал, что она рванётся как сумасшедшая?! Сидела так мирно и спокойно, наряжала себе кабелей и вдруг как дёрнит! Собаки за ней, я тут же следом, кричу им "держать!" , а они — на меня! У-у-у, бесы! — и сторож снова погрозил им. — Я не успел, хозяин, не успел! Она как коза сиганула за сарай и нырнула в дырку и — через поле, прямо к электричке! Куда мне за девчонкой?!
— Старый ты хрен, а не сторож! Хрен вонючий! — у меня задрожали кулаки.
— Но-но, потише, хозяин!
— Ты бы только знал, старый хрен, что она теперь натворит в Москве! Пошёл вон отсюда!
— Но-но, без этого! — защищался он. — Ты сначала разберись со своими девками, запасными ключами и дырками в заборе, а потом предъявляй претензии! Понял?!
— Пошёл вон, я сказал! Вон отсюда со своими ряжеными котятами! — меня судорожно колотило.
— Да пошёл ты сам: знаешь куда?! Больно мне нужно сторожить твоих шлюх! — он громко и визгливо брал на голос. — На, запихни себе в задницу эту подработку, не нужна она мне! — и стал швырять деньги на землю. — На! На! На!
— Пошёл отсюда, иначе я двину тебе в нос, старый хрен, вонючка! — и я замахнулся, абсолютно теряя контроль. — Что же ты наделал?! Ты просто не представляешь! — я схватился за голову и зажмурил глаза. — Уйди, быстрей! Быстрей!
Собаки лаяли то на него, то на меня и совсем потеряли ориентир.
— Спятил, ей Богу, спятил! — визжал сторож. — Люди, вы только поглядите! Спятил!
Он с горем пополам выгнал своих овчарок, и сам наконец-то исчез.
Я перевёл дух, спокойно собрал разбросанные деньги и сел на землю, прислонившись спиной к переднему колесу.
И вдруг по щеке побежала скупая слеза, она завернула в ложбинку губ, промчалась по ней и скатилась вниз по дрогнувшему горлу. Моя несчастная слеза — она, наверное, давно ждала этого момента.
Где-то далеко тревожно и жалобно прокричала электричка:
— У-у-ю-ю-ю! — и голос её разом пропал:
Чжоу Дунь — императорский тайный советник и агент по безопасности — стремительно завернул за угол подсобных зданий Дворца и вышел на хозяйственную территорию, где трудились рабочие: кто-то промывал рис, кто-то чистил рыбу на длинных мокрых столах, кто-то сбивал бочки, а кто-то сушил чай на тонких сетках.
Возле открытого широкого ангара Чжоу Дунь заметил Ван Ши Нана, сплетавшего из больших листьев плотные веники.
Слуга Ван Ши Нан, увидав его, оставил работу и повернулся к нему лицом.
Чжоу Дунь подошёл совсем близко, на всякий случай внимательно посмотрел по сторонам и спокойно сказал:
— Вот что… наш плотоядный… бросай свои веники, бери лопату и лети стрелой к тростниковой роще, к дальнему болоту. Оно знакомо тебе?
— Знакомо, — настороженно ответил Ван Ши Нан, — где висит забытый бамбуковый фонарик.
— И где ты занимался скотским делом в присутствии оголённой Юй Цзе.
Ван Ши Нан смело ответил, глядя в глаза Чжоу Дуню:
— Я прошу вас, Главный Мандарин, не называйте это дело скотским, оно было бы таким, если бы я заперся один в своей комнате. Передо мной стояла во всём своём великолепии юная девственница, и я просто показал, что происходит с настоящим мужчиной при виде такой небесной красоты.
— Перестань болтать о юных девственницах и настоящих мужчинах, Ван Ши Нан. И та и другой могут запросто отправиться поутру в маленькую беседку и получить в руку гладенькую пиалу с ядом. Так вот, чтобы этого не случилось — быстро лопату в руки и перекопать все те места в тростниковой роще, где ты орошал землю своим семенем, плотоядный конь. И чтобы не было заметно ни единого перекопа, а потом обильно всё польёшь вот этим ликёром, который предаст земле очень специфический кислый вкус. Так надо.
Чжоу Дунь вынул из кармана небольшой серебряный сосуд и протянул Ван Ши Нану.
— Спеши-и-и, ровно через час император желает быть со мной в этой роще, поэтому держи лопату крепче и поработай на совесть во имя спасения своей жизни нашего общего дела.
— Я понял, я мигом… — и слуга Ван Ши Нан кинулся в сарай за лопатой…
Ровно через час император и Чжоу Дунь направились к тростниковой роще у дальнего болота, где последний собирался доказать очередную ложь в словах художницы Май Цзе о том, что якобы слуга Ван Ши Нан неоднократно онанировал в присутствии обнажённой девственницы, а именно — юной наложницы Юй Цзе.
Тайный советник и агент по безопасности уверенно вёл на поводке большого чёрного кота. Предчувствуя важность события и возложенные на него огромные надежды, кот шагал впереди всех, сильно тянув за собой Чжоу Дуня. Четвероногий сыщик был одет в блестящее атласное платье красного цвета, которое закрывало его спину, брюшко и часть торчащего хвоста. На голове кота аккуратно и пикантно сидела маленькая круглая соломенная шляпка с дырочками для ушей и завязанная снизу чёрными тесёмками.
За императором, Чжоу Дунем и котом спешили следом четыре здоровых охранника.
— А что у вас в мешочке, который вы несёте в руке, мой Главный Министр? — с интересом спросил император.
— Соль, всего лишь соль, которую мы употребляем в пищу, — просто сказал Чжоу Дунь.
— А зачем вам соль?
— О-о-о, император, я сначала отвечу на Ваш первый вопрос, который Вы задали до того: зачем с нами идёт вот это четвероногое создание?
— Да-да, Вы ещё не ответили, — император посмотрел на чрезмерно важную поступь кота и добавил. — Вообще-то его место как священного животного около домашнего очага.
— Вы сейчас ошиблись, император… прошу прощения… Его место в данный момент на тростниковой роще дальнего болота, где он лучше всякого эксперта поможет нам определить — онанировал Ван Ши Нан или нет.
— Вы шутите?
— Отнюдь, император, это — правда жизни. Я прошу послушать меня, как бы вам ни было неприятно, и отбросить на время всякую брезгливость, потому что я говорю о величайшей и неповторимой науке "ТАЙНОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ".
— Я постараюсь.
— И так, хочу сказать сразу: вкус мужской спермы зависит от еды. У мужчин, употребляющих исключительно одну рыбу — вкус спермы солёный. По моим профессиональным наблюдениям, которые я веду за
вашим слугой каждый день и чуть ли не каждую ночь, он употребляет одну лишь рыбу. Следовательно, вкус его спермы может быть только солёный. Мой четвероногий помощник бесподобен в своих кошачьих способностях и возможностях. Он — как известно — имеет идеальный нюх и обоняние, тончайшую природную привязанность отличать запахи и восстанавливать их мгновенно в своих рецепторах, даже если капли какого-нибудь вещества были пролиты месяц тому назад или даже больше. Этот кот — лучший эксперт во всём Китае.
— А на РУСИ? — вдруг спросил император.
— Я слышал, император, что на РУСИ есть коты и похлеще, — хитро ответил Чжоу Дунь, всегда помня его привязанность.
Император даже с облегчением вздохнул:
— Это очень хорошо, что на РУСИ есть даже похлеще! Я Вас понял, Чжоу Дунь и по поводу рыбы, и по поводу: спермы, и по поводу кота. И мы, кажется, пришли.
— Да, император, вот оно — наше место.
Перед ними расстилалась небольшая тростниковая роща, где на одном из тростников висел забытый бамбуковый фонарик, а вдали за рощей виднелось "квакающее" болото.
Кот остановился вместе с Чжоу Дунем, присел и в раздумье стал оглядывать окрестности.
— А как вы думаете, Чжоу Дунь, кто и почему мог забыть здесь этот бамбуковый фонарик?
— У меня есть предчувствие, которое очень редко обманывает Вашего тайного советника и агента по безопасности, а за этим предчувствием есть и точное предположение: этот фонарик специально повесила художница Май Цзе.
— Зачем?
— Чтобы навести тень подозрения на Ван Ши Нана и Юй Цзе, которые будто сами нацепили фонарик для своего постоянного места встречи. Май Цзе глупа и наивна в своих выдумках, она погрязла во лжи: никто из тайных любовников никогда не будет оставлять для себя и после себя такие явные предметы улик.
*****
— Скорее всего, это верно… Ну, давайте, раскройте главную ложь Май Цзе, ради чего мы и пришли сюда.
— С величайшей охотой и тончайшим профессионализмом, — отчеканил агент по безопасности и широко развязал мешочек с солью.
Его кот насторожился, закрутив и задёргав носом, и поднял голову на Чжоу Дуня.