Чжоу Дунь решил взять голосом и резкими жестами:
– Что?! Да как смеет эта сумасшедшая?! Почему я – достойный человек, Главный Министр – должен терпеть идиотские наговоры от свихнувшейся наложницы?! Мало ли чью сперму она запихнула в эту склянку – может дворовых собак, в которых она души ни чает!
– Не надо крайностей, Чжоу Дунь!
– А почему?! – ретиво напирал Главный Министр. – Она же больна, у неё бешенство плоти, и Вы об этом прекрасно знаете, император! Почему же не собаки?! Она может лечь с кем угодно!
– Запомните, Чжоу Дунь: даже заболевшие наложницы… временно заболевшие… спят только со своим императором!
– Так может это – Ваша сперма?!
– Вы хотите мне дерзить?!
– Я хочу задать вопрос, пользуясь своим статусом особо приближённого к императору: кому Вы больше верите – мне или ей?!
– Безусловно, Главному Министру, но привык прислушиваться ко всем мнениям своих дворцовых: уборщиков, стряпух, рабочих и особенно наложниц!
– Очень демократично, очень достойно императорской Дворцовой Политики! Будущие потомки оценят Вас по достоинству!
– Благодарю за красноречие, но мне не стало легче и думаю Вашей сперме тоже, которая томится в этом пузырьке!
– Вы продолжаете считать, что это – МОЁ?!
– Если не ВАШЕ – докажите!
– Разве не есть прямое доказательство преданные годы службы во благо безопасности и спокойствия императора?!
– Чжоу Дунь, я призываю Вас остаться таким же преданным ко мне и к священному закону ВЕЛИКОГО БУДДЫ! Вам напомнить его?! ИМПЕРАТОРСКИЕ НАЛОЖНИЦЫ НЕПРИКОСНОВЕННЫ, И ЕСЛИ ХОТЬ МАЛЕЙШЕЕ ПОДОЗРЕНИЕ ПАДАЕТ НА ДВОРЦОВЫХ ЛЮДЕЙ МУЖСКОГО ПОЛА, СВЯЗАННЫХ С НИМИ ЛЮБОВНОЙ НИТЬЮ, ТО НЕМЕДЛЕННО ПРОВЕРЯЕТСЯ КАЖДЫЙ ИЗ НИХ! ИСКЛЮЧЕНИЕМ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ДАЖЕ ОСОБО ПРИБЛЕЖЁННЫЕ К ИМПЕРАТОРУ! На Вас падает подозрение, Чжоу Дунь, и я ничего не могу с этим поделать! – и вдруг повысил голос. – Или мы будем припираться с Вами до самого захода солнца?! ! С каких это пор даже особо приближённые перечат моим словам?!!
– Что я должен сделать? . .
– Вы совсем недавно так классически доказали на дальних болотах невиновность Ван Ши Нана, что опровергнуть содержимое этого пузырька Вам не составит никакого труда!
– Что… я должен… сделать? . .
– Пойти в личную комнату, искусственно вызвать свою сперму, а затем путём анализа дворцовый лекарь сравнит её: с тростниковым мылом в этом пузырьке!
Чжоу Дунь без всяких раздумий ответил:
– Император, распорядитесь налить мне полную пиалу, я зайду в беседку Двора Пыток в любое угодное Вам время, но подвергаться ужасному позору в личной комнате я не стану.
Он поклонился, повернулся и независимо зашагал к выходу.
– Я Вас не отпускал!!! – громко крикнул император.
Но Чжоу Дунь поспешно удалился.
Зазвенев бамбуковой шторой, влетела жена императора.
– Ты слышала, Чау Лю?! !
– Слышала.
– Как тебе это нравится: развернулся и ушёл, будто перед ним не император, а мальчишка!!! Может взять его под стражу?! !
– Я прошу тебя подождать со стражей до моего возвращенья, очень прошу.
– Но ты погляди, каков!!!
– Я прекрасно слышала "каков" , успокойся и оставайся здесь, я скоро вернусь.
– Идите!!! Все идите от меня!!! Я кажется знаю, какие мне меры принять!!! – кричал император.
Схватив со стола пузырёк, Чау Лю выскочила за дверь…
Высокая стройная фигура Чжоу Дуня широким шагом удалялась по длинному коридору мимо стоявшей у стены охраны.
Чау Лю прибавила ходу и быстро заскользила следом за ним.
Чувствуя чьё-то приближенье, Главный Министр беспокойно повёл глазами, но продолжал уходить дальше и дальше.
Чау Лю упорно догоняла, она летела и была уже совсем близко, как вдруг он резко остановился и обернулся.
– Ты? . . – удивлённо спросил Чжоу Дунь.
– Я, – Чау Лю чуть ни столкнулась с ним. – Куда так спешишь, красавчик Министр?
– Искать тебя… – правдиво ответил он с огромной надеждой в голосе.
Чау Лю в упор глядела на Чжоу Дуня с превосходством сильной и старшей по годам женщины, она заметила страх в глазах мужчины:
– Вот оно что – искать меня? Мне очень льстит. А что стряслось, мой милый мальчик? Чем помочь?
– Прошу тебя потише… – и он кинул взгляд на чутких охранников.
Она поняла, смело повернулась и приказала:
– Вы – четверо! Сейчас же отойти к императору и усилить охрану! Вы там нужней!
Постучав ногами и двинув руками, что означало преданность жене императора, все четверо кинулись туда.
– Что ещё смущает моего мальчика? – высокомерно спросила Чау Лю.
– Пожалуйста, не говори так со мной… Если я в чём-то провинился перед тобой, я непременно исправлюсь, клянусь…
– "Провинился"? – удивлённо сказала она. – Это не то слово. Ты предал меня, ты уже третий месяц не ублажаешь мою плоть, и я почти каждую ночь провожу со спящим императором, интерес которого давно угас к моей особе. А тут ещё эта наложница, которую ты сполна осчастливил, – Чау Лю вынула из кармана пузырёк со злосчастным содержимым и показала ему. – Не по этому ли поводу Чжоу Дунь ищет меня?
– Ты… всё знаешь? . .
– Мало того, что я всё знаю, я ещё и масло подлила в огонь императорской злости, потому что сама настолько зла за твоё предательство, за твою безотказную любовь к молодым кухаркам, молодым прислужницам, молодым швеям, молодым скотницам, молодым… – она рванула из кармана большой носовой платок и стала безжалостно стегать его по лицу. – Кто там ещё у тебя?! Кто?! Вот тебе! Вот! Получи! Ты весь дворовый молодняк перепахал, а теперь за дворцовых наложниц принялся?! А как же я?! Вот тебе, подлец, вот! Он теперь меня ищет, а сам три месяца под другими трусами пропадал! Получи, вот тебе!
Чжоу Дунь стоял на месте, покорно принимая удары, и бубнил:
– Я исправлюсь, клянусь, я на колени встану… только помоги… исправлюсь, клянусь… помоги Чау Лю… я не могу видеть ни пиалу, ни личную комнату… не могу…
Она перестала стегать, убрала платок и спокойно спросила:
– Не можешь видеть? Ты же только что с такой бравадой заявил императору – "налейте мне полную пиалу!" , "не пойду в личную комнату!". Ты – самый обычный показной шанхайский павлин. Ты в этот момент, наверное, думал обо мне как о заступнице? Не так?
– Так, так, так…
– А если не заступлюсь?
– Чау Лю, заступись… исправлюсь, клянусь… никакой мне дворовый молодняк больше не нужен, никакие дворцовые наложницы… только ты, только ты… помоги… придумай что-нибудь…
Она цепко схватила его за руку и потащила в одну из комнат.
– А ну иди сюда! – приказала Чау Лю. – Если хочешь моей помощи, то я хочу, чтобы ты немедленно исправился как настоящий мужчина!
Комната, куда влетели они, представляло собой небольшое полутёмное хранилище фолиантов, где высокие стеллажи почти закрывали собой все окна.
Чау Лю толкнула Чжоу Дуня к стене, крепко прижала его ладони к своей груди и прошептала, тяжело дыша:
– Бери, бери меня и терзай, как тебе будет угодно… давай: давай:
Император, находясь в комнате жены, вдруг услышал в коридоре несколько торопливых шагов и насторожился. Тихо приоткрыв дверь, он выглянул.
По приказу Чау Лю охрана строила двойной кордон, а старший по званию чётко командовал:
– Встать здесь! Идти сюда! Бегом туда! Замкнуть крыло!
– Это что за суета? . . – спросил император, распахнув шире дверь и выйдя в коридор.
Увидав его, стражи порядка замерли.
А старший охранник, сделав шаг вперёд и постучав ногой три раза по полу, ответил:
– Усиляем кордон, император!
– Зачем?
– Приказ жены императора!
– Во Дворце что-то случилось?
– Нет, император!
– Для чего тогда усилять?
– Приказ жены императора!
– А зачем она приказала?
– Не можем знать, император! Приказ!
– Странно… – император кинул взгляд по сторонам коридора и спросил. – А где: моя жена? . .
– Шла по коридору, император!
– Одна?
– Одна, император!
– Она за кем-нибудь спешила?
– За Главным Министром, император!
– Догнала?
– Догнала, император!
– И что – сразу приказала строить кордон?
– Нет, император!
– А когда приказала?
– Когда немного поговорила с Главным Министром!
– О чём?
– Не могу знать, император! Я был в дальнем крыле, не слышал!
– Так-так-так-так… – забубнил император и задумался, потом прошёлся вдоль охраны и спросил. – А кто из вас был рядом с ними, когда они… немного поговорили? . .