И так изо дня в день, как капля точит камень: "Знаешь, муженек, в Великом Новгороде китовый жир дешев, будем из него сальные свечи делать и продавать". Не зря говорят, что ночная кукушка всегда перекукует дневную: "Никитушка, в Новгороде народ лаптей не носит, все в кожаных обутках ходят. Спрос на сапоги да башмаки там большой и цены хорошие".
Но все это говорю без нажима, чтобы не рассердить, не показаться надоедливой. Все свое знание психологии в дело пустила — оторвался Никита от дома, от ласковой жены, поехал на разведку к Господину Великому Новгороду — торговлю посмотреть и себя показать.
Двух дней не прошло после его отъезда, и зашел к нам во двор калика нищий. А лицо то у него знакомое:
— Здравствуй, — говорю — Кир-Кир, какими ветрами тебя к нам занесло, давно ли узнал, что я в граде Владимире пребываю?
Мой руководитель не настроен шутки шутить.
— После всех твоих художеств трудно было тебя отыскать. Только полчаса назад установили твое местоположение. — Подает мне новый чип срочной эвакуации — Прикрепи по месту и отправляйся обратно в Институт строгие выговора лопатой огребать.
— А что я там потеряла в вашей цивилизованной эпохе: отравленные промышленными стоками реки, загазованные города, улицы полные хулиганья? Или по интригам аспиранточек красотулек соскучилась? А как быть с ребеночком, что в моем животе растет? — спрашиваю его.
Замялся Кир-Кир, чешет в затылке.
— Ребенка родишь в клинике. Но сразу скажу, из института тебе придется уйти, поскольку беременность твоя есть вопиющее нарушение всех экспедиционных правил. О твоем легкомысленном поведении, о любовных шашнях с сыном кузнеца еще Ольга Петровна докладывала. Это он тебе ребенка сделал?
— Нет, Кир-Кир, ребенок мой от любимого мужа Никиты Кожемяки, что в Новгород с товаром уплыл. А скажи, старшего моего сына, с которым тетушка сейчас по берегу Клязьмы гуляет, тоже в наше время заберем? Вижу по кислому выражению твоего лица, что не будет на это согласия.
— Да, — отвечает мой научный руководитель — ребенка нужно в этой эпохе отцу оставить.
— Но я ни за какие-то коврижки свое дитя не покину. А как быть с тетушкой, которая нам с Никитой столько добра сделала?
Вздыхает Кир-Кир и ничегошеньки не говорит.
— А муж мой любимый, Никитушка? Сейчас он всеми уважаемый купец и кожевник, а в нашей эпохе он будет просто дикарь необученный, места себе не найдет. Он без меня с тоски пропадет, если я исчезну. Я же для него не просто сладкое женское тело, я и друг надежный, и советы мудрые при случае ему подаю. А главное, любит он меня. Как с ним быть? Молчишь… Вот и передай в институте, что Анна Николаевна (она же Ольга) любимого мужа, сына и тетушку не оставит.
Скажи там, что Я НЕ ХОЧУ ВОЗВРАЩАТЬСЯ.