Я взял женщину за плечи — тугие мускулы ходили под слоем жирка. Повернул к себе спиной. Глубокая ложбинка вдоль хребта начиналась от шеи и убегала в складку между ягодиц. Справа и слева от нее на спине проступали пластины мускулов. Хороша! Сложением похожа на спортсменку из той атлетики, которую почему-то называют легкой — на метательницу диска или, даже, ядра. Я положил ладони на верхушки ягодиц, скользнул к самому их низу и слегка сдавил. Ощупал ляжки и, повернув ее передом, осмотрел живот. Очень походило, что женщина еще ни разу не родила.
— Отвечай, раба, как тебя звали в вашем племени — спросил я.
— Сорожка — тихо выдохнула женщина.
Толпа за моей спиной опять развеселилась:
— Вот так сорожка — маленькая рыбка!
— Да, ее наверно зовут щукой.
— Или сомихой. Уха из нее будет наваристая.
И компания принялась громко обсуждать, какие блюда стоит приготовить и из каких частей ее тела.
— Ясно, для чего он покупает эту гору мяса: на святом празднике ее сварит и накормит весь род.
И тут женщина под моими руками затряслась… Видимо, она поверила, что ее собираются купить для ритуального людоедства на каком-то празднике. О таких ритуалах мне приходилось неоднократно слышать в этом мире. Не знаю, правда ли случалось такое, или все это было сказками. Чтобы успокоить, похлопал ее по щекам:
— Отвечай, Сорожка, ты детишек уже рожала?
И опять покорный вздох:
— Не успела…
В этом мире молодые женщины всегда рожают в первый год замужества. Лада — редкое исключение. Значит, она была выдана замуж совсем недавно.
— Говори, ты брюхатая?
— Не успела.
Скорее всего, попала в плен до завершения медового месяца. Где сейчас ее муж? Погиб ли он при нападении врагов или остался жив и тоскует по своей ладе? Ну, это все лирика.
— Сколько вас захватили?
— Меня и сестру… Но ее в жертву принесли…
Я щупал ее крупные груди, такие упругие с розовыми сосками. Женщина стояла неподвижно, все так же опустив голову и покорная своей злой судьбе. Не плакала, не сопротивлялась. Что за люди в этом мире, почему так легко покоряются чужой воле? Ведь понимает, что ждет ее беспросветная жизнь у хозяина, тяжелая грязная работа и насилие господина над ее телом.
— Ты, наверное, буйная, что двух нурманов мало-мало не утопила? — продолжал я расспрос.
— Тогда испугалась я сильно, а так мы смиренные, не бедовые, — и опять вздохнула — надо было мне самой утопиться, да забоялась…
За осмотром рабыни я и не заметил, как подошел взъерошенный Медведко. В девичьем ряду потенциальные покупатели поймали его на обмане — пытался выдать Зорьку за невесту-девственницу. Обман быстро раскрыли и незадачливого продавца мало не побили: кому нужна несозревшая девчонка, да еще без целки! Так и не удалось ее продать. Медведко со злости выпорол Зорьку и, когда мы возвращались, отвез с торгов обратно домой.
Мне очень хотелось купить Сорожку. Медведко понял это и сразу включился в игру.
— Не покупай ее. Их бабы бестолковые неумехи, а все потому, что нет у рыболовов обычая баб и девок пороть розгами. Чтобы догадливыми были, мужу или хозяину услужить старались. Кровь им не разгоняют, не красуются они телесами перед соседскими парнями и их матушками. Ты подумай, девку выдают замуж, а жених до того ни разу не видел ее зад и ляжки!