Ты предлагал мне свободу. И тут случилось то, чего я сама не ожидала. Я говорю тебе, господин, что не хочу уходить, что мне хорошо с тобой. После того, что со мной сотворили люди этого мира, я уже не смогу жить нормальным человеком с нормальными людьми. Потому, прошу оставить меня в том же рабском положении, в котором я нахожусь. Моей платой за уверенность в завтрашнем дне является то, что я служу господину своими советами и своим телом. За эту уверенность я готова обслуживать моего господина и выполнять все его прихоти.
Мы с Воином долго стояли у кола, предназначенного для моей казни, и думали, думали о прошедшем и предстоящем.
— Ты решила окончательно, что останешься моей рабыней? Спросил Воин.
— Да — ответила я.
— Тогда ты должна и вести себя как рабыня и не принимать самостоятельных решений. Они очень мешают мне. Потому, на твое тело поставят клеймо, чтобы не забывалась. И не спорь!
Но я стала спорить. Нет, не в открытую. Я пустилась на обычные хитрости рабыни Елены, которая очень боится боли. О том, какую боль принесет каленое железо, не хотелось даже думать. Губы мои задрожали и я начала плакать.
— Ты всегда говорил, что у меня красивая попочка, а теперь собираешься ее изуродовать. Мои сисички, мои ляжки, мой животик доставляли тебе удовольствие. Зачем я тебе калечить мое тело?
— Твое тело, твоя заклейменная попа будут и дальше доставлять мне радость. — Воин сказал это твердо и ушел не прощаясь…
И вот сегодня раскаленное железо поцелует зад сотрудницы Института сравнительной истории, гетеры, да что там говорить — рабыни Елены. Кроме меня сегодня поставят клеймо и многострадальной рабыне Раде. Я просилась лечь под клеймо первой, иначе у меня не хватит сил слышать ее крик и ожидать своей очереди.
С утра около коновязи установили переносной горн. Мне не хотелось думать о том, что в его жаре нагревают клеймо, которое причинит мне жуткую боль. Меня и Раду голыми подвели к коновязи. Мы не сопротивлялись. Умолять хозяина о пощаде было бессмысленно. Клеймо нам поставят в любом случае. Поставят сразу, или вначале поколотят, затем заклеймят. А могут еще и выпороть. Я ужасно, до судорог, боюсь того, что сейчас собираются со мной сделать. Подкашиваются ноги при одной только мысли, что к моему красивому телу вот-вот прикоснется раскаленное железо.
Я и ахнуть не успела, когда меня неожиданно подхватили и положили животом вдоль бревна коновязи. Мои ноги, спущенные по сторонам бревна, туго стянули ремнем выше колен, руки завели под бревно и таким же ремнем связали в локтях. Потом привязали еще вокруг талии и за шею. Теперь, даже при всем желании, я не смогла бы сдвинуться с места. Угли излучают жар в двух шагах от моего беспомощного тела. Мой господин осмотрел клеймо и шагнул ко мне.
Когда от раскаленного железа осталось совсем немного до тела, самообладание покинуло меня. Почувствовав нестерпимый жар, я забилась в истерике, умоляя:
— Нет! Прошу вас, господин, не надо! . .
Я с ужасом почувствовала, как раскаленное добела клеймо медленно приближается.
— Не надо! . . Не: АААААААААААААА!
Раскаленное клеймо прижалась к попке. Я услышала шипение лопающейся от жара кожи, в нос ударил запах паленого мяса. Меня пронзила адская боль ни с чем несравнимого страдания.
— ААААААААААА! — выла я, дергая головой.
Когда я перестала кричать, меня развязали и уложили на землю. Старуха травница поднесла к моему рту чашку с лечебным отваром. Тут я нашла силы повернуть голову и посмотреть на свою многострадальную попку. На левой ягодице вспухшая, глубоко прожженная кожа безукоризненно точно воспроизводила колесо Перуна. Сожженная черная плоть все еще источала паленый запах, а боль, разрывающая меня, была просто неописуемой. Если бы хозяин позволил, я бы выла целый день.
Первое донесение спасателей.
В обследуемом нами мире (эпоха становления государства) найдены следы объекта "Елены-искусницы". У местных информаторов записана былина и несколько вариантов поверий. Ниже текст былины приводится полностью:
Воин хмурит очи грозные.
Помирают деточки у словен, помирают их бабы родами.
Кто орать у нас будет пашенку, лен трепать и полотна ткать,
Кто богам старинным поклонится?
Он зовет арабуев заморских,
Кличет он арабую-лекарку, он зовет Елену-искусницу.
Прилетай к нам Елена-искусница и спаси наших баб и деточек.
Прилетела арабуя-лекарка в ноги Воину поклонилася.
Ты укрой меня, грозный Воин, за мной гонятся арабуи-братья,
Милых братьев я не послушалась и словен лечить отправилась.
Говорит ей грозный Воин:
Тебя ищут среди мудрых волхвов, ищут среди светлых богов,