Дети спят. Прошло полтора часа нового года.
— Мы пойдем на елку? Будет фейерверк, — спросила она.
— Нет, холодно. Мы устали, лучше ляжем под одеяло, а фейерверк будем в окошко смотреть, — ответил он.
— Хорошо, любимый!
Они ушли в спальню. Он вытянулся поперек кровати, наблюдая, как она раздевается. Он вообще любил за ней наблюдать, вот уже 10 лет. Как она одевается, раздевается, наводит макияж, пишет, спит… Немного пританцовывая, она сняла блузку, скинула юбку. Села на него, впившись поцелуем в его губы, накрыв его волосами. От нее пахло вином и свежестью. Его руки гладили ее спину, бедра.
Руки расстегнули застежку бюстгальтера. Она скинула его с плеч, расстегнула ему рубашку. Он припал губами к ее груди, упругой и нежной. Она скользнула вниз, сев на пол, между его свисавших с кровати ног. Расстегнула ремень, джинсы. Сняла их. Первый залп фейерверка заставил дребезжать стекла окон, а ее первое прикосновение языка к его плоти заставило его застонать. Залп за залпом, свет от фейерверка освещал комнату как днем. Красный, зеленый, желтый. Ее язык скользил вверх-вниз, ногти впивались ему в бедра. Радостные крики людей на улице заглушали его стоны, когда ее влажные горячие губы обхватили член. Залп — красный — рука сжимает основание члена, залп — желтый — губы скользят вниз, залп — зеленый — губы скользят вверх. Он поднялся, сел, оперся на руки, наблюдая, как его член погружается в ее ротик. Она подняла глаза, безумно зеленые, веки чуть подкрашены тенями с блестками. Комната, узор инея на окне, ее лицо, губы, меняются в бешеном хороводе отблесков фейерверка. Ее рука заставила его лечь обратно. Он уже не понимал, чем она ласкает его — руки, губы, язык, все смешалось, принося неземное наслаждение. В мозгу его тоже взорвался фейерверк, пробежал по телу, и вышел внизу живота, сильными толчками в ее теплый ротик.
Она встала, подошла к окошку, наблюдая за огненными цветами в небе. Он подошел сзади, обняв ее за талию, уткнувшись в ее волосы. — Ты не дал мне посмотреть фейерверк! — нежно сказала она, — мне достался только твой. Ты мне будешь дарить свой фейерверк, когда я захочу? — она посмотрела на него. Капельки его фейерверка блестели на ее губах и подбородке.
— Конечно, любимая, буду. Только тебе! — он поцеловал ее в губы, так, как целуют только единственную любимую женщину.