— Нат!
Кивает головой: "Слушаю, говори!".
— Прости меня, лежал тут у тебя… свинья, конечно… прости, — прикладываю руки к груди.
— Со всяким быть может, я не сержусь, — но глаза отводит. А потом резко стреляет в меня не моргающим взглядом. В упор.
"Проверка искренности!".
— А ты… забавный!
"Ох! Сколько раз я слышал подобную фразу! Бабы-бабы… И говорите вы одни и те же слова-близнецы, и ведете себя под копирку… хотя думаете, что не похожи ни на кого… а потом одинаково дышите… независимо, сколько вам — 18 или 30… Всё, хватит! Кончай философствовать! Отключай этот блок, отключай! Помеха он щас!".
Чтобы окончательно поверила, что не пьян, мне надо встать. Чётко пройтись. Чтобы увидела твердую, не шатающуюся походку мужика. Только тогда… Блин, как тяжело-то! Но надо, Федя! Надо!
Собрав волю в кулак, как бы непринужденно поднимаюсь и бочком выхожу из-за стола. Та-ак, полёт нормальный, думал, будет похуже. Все механизмы работают в штатном режиме. Не шататься! Так, хорошо. Пройди к двери… Молодец! Где тут у них умывальник? А-а, вот он, за шторой.
— Наташ, можно я умоюсь?
— Конечно! — уже вскочила, откидывает светлую полоску ткани, берет висящее с краю полотенце. Потом передумывает, бросается к шкафу, гремит дверцей и ящиками, подает чистое.
— Спасибо! — смотрю ей в глаза.
Её глаза улыбаются.
"Половина дистанции позади. Ай, да Сява! Ай, да сукин сын!".
— Слушай! А где твои соседки? Я вижу три кровати…
Хитро улыбается:
— М-м-м… я их попросила… переночевать у подруг.
— Когда я еще спал?
— Меня грузин твой просил, чтобы я оставила тебя здесь ночевать… ему б не довести тебя до дома.
— Чё-то я не понял логики… Я сплю, Шура просит оставить меня у тебя… ты злишься на пьяного мужика… и, тем не менее, уговариваешь своих подруг идти ночевать в другое место?!
— Ой! Чё пристал с вопросами! Оставила — и оставила!
Почти злится.
— Или не рад? Так могу передумать! — произнесено уже с вызовом.
"Опасно! Можно испортить всю вступительную часть".
Смеюсь:
— Натуль! Конечно же, рад! Чего ты?
— А потом… Ты ж не голодный… до ентого дела, ведь так? — вместо приятной улыбки возникает оскал хищницы.
"От-те раз!"
— И девка у тебя, наверняка есть… симпотный мужик… вешаются, небось, на шею сами, да?
"Куда ее черти понесли??"
— А еще ты женатый… Жена-то када приедет? Устроил приезд уже? . . Устро-о-о-оил, — слова-колючки из Рога Неприкрытой Злости. Или это Рог Женской Зависти?
— Разве я говорил, что женат? — ответная реакция идиотская, чисто рефлекторная ("Никогда не скрывал, ни перед кем!") .
— Посмотрела я. Удостоверение в кармане.
"Точно. Там обязательная строка — "семейное положение". Но не в этом дело… Зачем по карманам лазить у пьяного мужика? . . Ох, и зараза ты, Наташа!".
Она легла в постель первой. Потушила свет — и легла. Перед этим попросила:
— Отвернись.
Отвернулся. Щелчок выключателя, легкий топот босых ног, звук натягиваемого на себя одеяла.
— Теперь можно? — вступаю в предложенную игру.
— Можно, — произнесено тихо. Улыбчиво-в-темноте-и-заманивающе.
"Три четверти позади! Блин! Всё считаешь, высчитываешь чего-то… Тебе б статистиком работать, а не художником".
Раздеваюсь — не торопясь, без суеты. Пословица: "Чё ты, как голодный на еbлю?!" сейчас не про меня.
Притихла, не дышит. Не вижу ее в темноте, но могу описать позу: одеяло натянуто по нос, пальцы держат кромку, плечи втянуты, ноги поджаты. В крови адреналин и маленький страх. И ожидание. И надежда. А поверх всего этого — еще один слой страха. Господи, как это замечательно! И как хреново, когда всё знаешь наперед.
(конец 2-й части)