— Выходим! — говорю.
Озирается по сторонам, ничего не понимает, но делает, как мужик велел. Выйти-то мы вышли, а дальше чего? Куда идти? Куда женщину вести — я и сам не знаю? Лихорадочно соображаю по ходу движения.
— Сяв, куда мы идем? — решается задать вопрос Гала.
"Х… й его знает!", — мысленно отвечаю ей, но вслух произношу иное:
— В гостиницу нельзя ("ее еще и нету тут, небось") … могут стукануть. Мол, "была тут у нас русская парочка… вы там у себя с ними разберитесь, чем они занимались на наших широких кроватях с белоснежными простынями?". Донести на кого-нить — национальная черта характера немцев, не заржавеет у них с этим! Мёдом не корми!
Нам, служащим Советской армии, не разрешается покидать пределы городка. Конечно, смотрят сквозь пальцы на вояжи в близлежащий Б. Жёны начальства все равно мотаются туда по магазинам, поэтому, простым смертным трудно запретить. Иначе, бабы такой гай поднимут, мало не покажется.
Та-ак, гостиница отпадает. Остается единственный вариант — уйти в лес. Но на дворе не ласковый май, а сука-февраль! Хоть и немецкий, он помягче.
На что только не решишься, когда горишь желанием…
Завёл я Галу в лес, огляделся по сторонам: не видать никого. Выбрал местечко — два дерева, растущих буквой "V", в эту ложбину и пристроил ее. От необычайности обстановки, она ваще горит вся! И то! Часто ли вас тащят в лес, чтобы насладится сексом на лоне природы? Да зимой! Да в первый раз с этим мужчиной! Кто хошь замлеет.
Расстёгиваю на ней шубку, задираю юбочку на талию, нащупываю колготки и стаскиваю их вниз. "Ох, замёрзнет девка! . . Не! Не дам остыть! Я ее щас ТАК согрею!". Мои руки холоднее ее тела, поэтому не сразу лезу к груди и в трусики, а грею на ее животике и бочках. Галка дышит отрывисто. Пытается расстегнуть мои джинсы. Пальцы замерзли, она торопится и никак не справится с верхней пуговицей. Нависаю над ней, стараясь как можно плотнее укрыть от холода — не крайний Север, но минус 5 есть. Малоспособствующая погодка для комфортного интима.
Мои руки постепенно согреваются и я отпускаю ее левую грудь и залезаю в трусики — женщина уже вся мокрая! Нежно тереблю клиторок вращательными движениями, потом глажу его вверх-вниз, легонько пощипываю и мягко надавливаю и оттягиваю. Стонет:
— Откуда ты знаешь, что я это обожаю???
Ее руки начинают не просто стаскивать с меня нижнюю часть одежды, она рвет ее вниз резкими движениями. "Василий", освободившись от плена, вылетает из заточения во всей красе.
— М-м-м!!! — задыхается женщина, увидев вздыбленного скакуна. Ее выпуклый лобок, с небольшим островком темных волос, прижимается к моему животу, поднимаясь все выше и выше. Она хватает "Ваську" рукой и впихивает его в себя! Именно так — ВПИХИВАЕТ! Без каких-либо прелюдий, похаживаний около и возле! Взяла — и воткнула!
Проникаю в теплую женщину и ощущаю — Гала ПО МНЕ! Сладкая даже в самом начале. Она мычит, закрыв глаза и откинувшись к стволу дерева. Ее вязаная шапочка давно сползла с головы, темно-каштановые локоны мечутся из стороны в сторону, то закрывая от меня ее прекрасное лицо, то вновь открывая моему жадному взору. Пухлые губки просят поцелуя. Она тянется ими к моему лицу, ища мои губы в каком-то зверином порыве.
"Самка!"
Я перестаю "жалеть" женщину, медленно ходя туда-сюда. Хватаю ее ноги, приподнимаю, прижимаю к себе и на провисе, под тяжестью ее тела, вонзаю "Василия", сколько хватит длины! Ритм неспешных качелей сменяется напористыми и глубокими движениями мощного насоса. Гала не мычит — она уже натурально ОРЁТ! Крик, переходящий в визг! Подо мной никто ТАК не кричал, клянусь!
Минут через шесть-восемь ей сносит крышу! Она выпадает из времени и пространства! Улетела туда, где нет ничего, кроме потрясающего по своей силе Блаженства! Туда, где Женский Рай.
"АааааааМмммАаааа!!!" — кричит женщина на весь немецкий лес.
Понимаю, что не услышать такие возгласы может только глухой от рождения. Оглядываюсь по сторонам: "Как далеко мы ушли от станции? Не на километр же! Блин, там точно всё слышат! Подумают, кого-то убивают!". Мысли не к месту и не ко времени. Но, кажется, обошлось.
Она пришла в себя. С минуту смотрела глазами, выражение которых я описать не в силах: нежность? . . любовь? . . счастье? . . Смотрю на нее и я. Мне хорошо. Правда, хорошо. От того, что МОГУ дать такое наслаждение, сам получаю ДВОЙНУЮ дозу.
"Я — самец! Она — моя самка! Замечательно!".
Галина отрывает взгляд и замечает капельки спермы на своих ногах и спущенных колготках. Тихо произносит:
— Можно было в меня…
"Откуда я знал? Я бы не против", — не говорю, лишь думаю.
… Больше в лес мы не попали — после той встречи, она совсем перестала бояться общественного мнения, приходила в мою мастерскую, когда хотела. Молча закрывала дверь на ключ и прыгала в мои объятия. Или падала мне на колени. Рабочее время ли, вечер — по фигу! Женщину понесло. Последствия не замедлили сказаться…
(конец 2-й части)