— Не! Я сам за ней схожу!
— Да оставайся! Ща она придет! — тон совсем иной, с нотками приказа.
"Суки!!! Вы же суки все!! Я же знал! Как же я мог довериться?!".
Отталкиваю его в сторону, выхожу в коридор, возвращаюсь к двери наших "радушных" хозяев. Дверь закрыта. За дверью слышна возня и вскрики.
Кому знакомо состояние, когда трезвеешь за пару секунд? . . Вот и у меня так произошло. Для человека, очутившегося в такой ситуации — чем больше шума, тем лучше. Те, кто собирается провернуть свои темные делишки по-тихому, шум и гам — большая помеха. Ну и начал я: не просто ору, еще и колочу в дверь:
— Открывай, сучара!!!
Сначала стучу кулаками, потом ногой. Мой провожатый схватил меня сзади, пытаясь остановить, но я двинул ему локтем в живот и услышал, как он охнул. Больше удерживать меня он не пытался. Они, суки, рассчитывали, что я прилягу в отведенной для нас комнатухе и усну. А они в это время Женю: того. Сорвался ихний план — не настолько я пьян оказался.
Уже молочу в дверь со всей силы, что есть:
— Бля! Падла! Урою щас!!!
Из соседней комнаты в коридор выглядывает заспанный жилец-студент:
— Чё тут происходит?! — стоит, хлопая глазами, непонимающе.
Наконец, распахивается нужная мне дверь. Мимо армянина проскальзывает Женя и бросается ко мне. Испугана, лицо в слезах. Из одежды ничего не порвано — ну, и слава богу!
— Ах ты, су-у-ука!! — впериваюсь взглядом в армяшку. -Какой гостеприимный оказался, бля! Ну падла!!
Стоит спокойный, типа: делов-то: из-за чего шум?
— Был у меня дружбан в Германии, армянин: как и ты, сука: Классный мужик был! Сказать ему щас, что его соотечественник мог ТАК поступить — убил бы тебя! Без моей помощи!
Адреналин в моей крови зашкаливает. Готов порвать урода!
— Слюшай: извэни, што так полушилось: успокойся: всё харашо: Итыте, отдыхайте: комната до утра ваша: нихто нэ будэт мешат:
— Пошел ты на hуй, козёл! Дерьмо ёbаное! Ты не армянин, ты — пидор!!
Морщится.
Хватаю Женю за руку — и к выходу. Дверь на лестничную площадку закрыта.
— Почему заперто? — рычу в сторону второго хачика.
— У нас в час ночи запирают, — вижу, что испуган, боится огласки и последствий.
— Как выйти? — ору на него.
— Не знаю:
— Ключи у кого?!
Жмет плечами, чучело.
— Запасной выход есть? . . Пожарная лестница? . .
— Всё закрыто.
Башка работает в режиме дефицита времени, я физически чувствую, что надо выбираться отсюда, как можно быстрее. Это место не просто противно, оно опасно! DANGER!!!
— Неси простыни, будем спускаться!
Сначала не понял, потом говорит:
— Так мы ж: на третьем этаже:
— По hую!!!! !
Прижавшаяся ко мне Женька трясется всем телом, только сейчас чую, какой у нее колотун. Наверное, и меня трясло, только я этого не замечал. А когда нашел хоть какой-то выход, меня отпустило, перестало лихорадить. Вот и заметил Женькино состояние.
Связываю четыре простыни двойным узлом. Армяньчик скрылся за дверью и больше не показывался. Хачик "номер 2" рядом, но помогать не собирается. Проверяю нашу лестницу на прочность, прикидываю длину.
— Тащи еще, не хватит!
— Больше нету:
"Пидарасы!".
Привязываю конец к батарее отопления, открываю окно, спускаю "веревку" вниз.
— Сява, — голос Жеки, — я боюсь!
— Заткнись!
— Она оборвется!
— Не оборвется!!
Хачик, участливо:
— Давай ты первым: проверишь заодно.
— Ни hуя!!! Жека, лезь!!
Непонимающе, обалдело смотрит на меня: "Как же так? Она может оборваться, а ты меня первой посылаешь?! Ты что?? !!".
"Вот дура, бля!".
— Если я полезу первым, ты С НИМИ останешься! Тогда уж ничем помочь не смогу!
Дошло.
Переставляет ногу через подоконник. Вижу, как трясутся ее руки.