Я почувствовал, как огромная волна поднимается из моих яиц, как она медленно добирается до основания члена. Я попытался ее остановить, но тщетно. Тогда я усилил свои движения. Моя малыша почувствовала мое состояние и тоже убыстрилась. Я вцепился в нее, задергал членом, она стала лихорадочно работать языком и.. вдруг.. оно пришло.. я прекратил движения члена, полностью сконцентрировавшись на спускании. Только пальцы моей правой руки оставили в покое ее щелку, а влажный мизинец вонзился ей в попу. Она попыталась увернуться, но я, спускающий, вцепился в нее мертвой хваткой, удерживая ее голову и попу. При этом мой мизинец лихорадочно бился в ее попе, а член изливал и изливал сперму в нее..
Она глотала. Она глотала все. Так много и долго я еще никогда не спускал. Мой красавец изливал и изливал сперму внутрь моей девочки, она только успевала глотать. Почувствовав, что ей неудобно, я убрал руку с ее затылка, и она чуть подалась назад. Маленькая струйка спермы потекла по моему члену вниз к яйцам. Я кончил. Я излил ей все, что во мне накопилось, а она продолжала облизывать мой опустошенный член. Она ласково подобрала упущенную струйку спермы, еще раз облизала член, подняла голову ко мне и опять улыбнулась.
— Ведь так лучше ?
Господи, конечно, конечно лучше.. Лучше чего ?.. Лучше всего..
Я смутно помню остаток дороги. Помню, что доехали быстро и молчаливо. Помню, что в машине было тепло от переполнявших нас чувств. Тепло и пьяно. Пьяно той легкостью тихой радости удовлетворения, когда уже нет ничего более…
Было это или не было — сейчас уже трудно упомнить. Да и сам факт случившегося накладывает отпечаток нереальности. Разве что непослушный бант, так и оставшийся под лобовым стеклом, вселяет хоть какую-то уверенность в действительности произошедшего…
*****
Было это или не было — сейчас уже трудно упомнить. Да и сам факт случившегося накладывает отпечаток нереальности…
Весна. Та ясная светлая весна, которая уже переходит в лето. Та весна, когда вечерком хочется прогуляться пешком, когда не хочется никуда торопиться. Когда солнце упорно светит из голубого неба до самого позднего вечера и потом, вдруг спохватившись, убегает, выключив за собой свет. И внезапно наступают сумерки, но сумерки тоже ясные, когда, поглядев на небо, еще можно увидеть далеко-далеко наверху одинокую тучку, сбоку подпаленную ушедшим солнцем.
Именно в это время я возвращался на своей машине домой. Это было где-то на окраине города, и я небыстро ехал по не очень знакомым улочкам. И тут появилась она. Она стояла на краю дороги и голосовала. Конечно, я, не задумываясь, остановился около ее. Я был готов к тому, что сейчас из-за деревьев появится как минимум толпа подростков или, в крайнем случае, родители. Но, на мое удивление, это очаровательное создание сама открыла дверь и звонким голосочком сообщила мне, куда ей нужно ехать.
Я не раздумывал. Она была в школьной форме и фартучке — явно с последнего звонка старшеклассников. Белые носочки и бантики — девочка из тех, кого обычно бегом тащат на руках со звенящим "последним звонком". Прямые русые волосы не держали бант, и тот упорно норовил свалиться.
Я кивнул. Я был уже готов, что она сядет на просторное заднее сидение — она была еще слишком мала для того, что бы ездить спереди — но, к моей великой радости, она уверенно плюхнулась спереди, и, повернувшись ко мне, широко улыбнулась. Буркнув себе под нос что-то неразборчивое, я начал движение.
В голове моей вихрем кружилась масса всевозможных мыслей. Мне всегда нравились маленькие девочки. Но все, что я мог себе позволить, это разглядывать их издалека где-нибудь на пляже или в спортивном зале. Причем разглядывать незаметно, как бы случайно натыкаясь взглядом на худенькую ножку, незаметно перетекающую в попку. Маленькую попочку, скрытую лишь тонким слоем материи, плотно облегающей это чудо. Если учесть, что мое зрение оставляет желать лучшего, легко понять, насколько трудно, а порой и почти невозможно было осуществлять такого рода наблюдения.
Еще был Интернет. Обилие конференций, названиями обещавшие золотые горы. Одно время там действительно было много всевозможных фотографий, где маленькие девочки предавались плотским утехам с большими дядями. Точнее, утехам предавались дяди. Дяди с фотографий и дяди, смотрящие эти фото. Томящее чувство расползалось по груди, вытягивало спину и, сконцентрировавшись, упиралось в пах. Первые несколько месяцев это приносило большое наслаждение, но, потом, то ли в конференциях стало больше спама и толстых теть, то ли архив просмотренного увеличился настолько, что нового становилось все меньше и меньше.. сложно сказать. Во всяком случае, щемить и удовлетворять это перестало.
И вот теперь.. Рядом со мной, в моей машине сидит это маленькое создание семи-восьми лет от роду и едет со мной черт знает куда. Я посмотрел на нее. Острые коленки, пухлые губки и бант, который она уже сдернула и бросила под стекло. В этот момент она повернулась ко мне и снова улыбнулась. Господи, как очаровательна эта детская улыбка! Как непосредственна, как наивна. И тут я со своими гадкими помыслами. Я снова смутился и отвернулся, пытаясь сконцентрироваться на дороге, машине, ухудшившейся видимости (уже стемнело), встречных машинах и так далее без остановки. Лишь бы не обращать внимания на свою попутчицу. И зачем я вообще остановился..
Ее рука легла мне на ногу. Я ошалел. Это не могло быть случайностью, поскольку машина широкая и пассажира от водителя отделяет довольно внушительно расстояние. Она сделала это специально ! От осознания этого у меня немножечко помутилось в голове, и я чуть не влетел в приличную яму посреди дороги. Ничего бы, конечно, не случилось, но всегда лучше этого избежать.. Как мне реагировать ? Сделать вид, что ничего не происходит? — Глупо. Что-то сказать ? — Но что.. казалось, первый раз в жизни я не знал, что мне говорить..
— Давайте лучше остановимся. — вдруг сказала она и опять посмотрела на меня.