— Да пошёл ты, мурло тупое! Конь педальных протухший! Тупой как двери в военкомате! Ну хорошо! Товарищи, с вами сейчас впереди будет идти в атаку армейский комиссар первого ранга товарищ Мехлис! Берите его под руки и вперёд, в атаку! Умирайте вместе! Ура! За Родину! За Сталина! Вперёд, храбрый герой товарищ Мехлис!
Как он завизжал, как недорезанная свинья, вырвался из рук, упал и на карачках назад — немцы стали стрелять! Герой недоношенный! — теперь орал уже я, кончилось моё терпение, мог весь план сорвать. Будешь писать на меня? Не забудь писанину свернуть в трубочку. Зачем? Чтобы сразу себе в жопу засунуть, — гогот трехсот глоток наверно и до немчуры долетел. Ну а что — сняли парни своё сильное нервное напряжение. Но по плану: Да тут опять Мехлис орёт:
— Как Вы смеете на меня! Я член военного: — тут он дал "петуха" и заткнулся, видимо сорвал голос. А я воспользовался этим и сразу громко и чётко выдал:
— Что ты член, я это давно заметил, — выделив голосом именно это ударное слово "член". Вновь гомерических хохот трёхсот глоток.
Один из трёх сопровождавших его политруков было открыл рот, видимо в защиту своего босса, да свист нагайки и он, сразу громко завизжав, отскочил и, подхватив с остальными Мехлиса под руки, потащил его в машину. Мехлис похоже был в полуобморочном состоянии: Ладно, полежи в госпитале, может поумнеешь хоть немного: Не привык, что его могут осадить. В штыковую захотел! Но как самому идти, как сразу "храбро" и обосрался!
Ну и хорошо, все бойцы-добровольцы и штрафная рота сняли нервное напряжение, да я им ещё детский стишок, показав на толстозадого политрука:
А пуговки-то нету! У заднего кармана!
И сшиты не по-нашему широкие штаны.
А в глубине кармана — патроны от нагана
И карта укреплений советской стороны.
Опять хохот! Но вот теперь все рвутся в бой! Только я чуть психовал из-за тупых воплей Мехлиса. Как он мне нервы постоянно трепет!
Вот козел! Чуть весь мой план не сорвал! Ну раз его нет — работаем по плану. И получилось! И сработало! Батальон рванул назад, фон Бюнау поднял своих героев Вермахта в свою контратаку и они нарвались на минное поле и растяжки. И тут по ним ударили прямо на расплав стволов трофейные MG-34 последними лентами. И, только остатки немцев залегли, тут удар наших "Катюш". Боевая часть РЗС-132 оснащалась 36-ю зажигательными элементами с температурой горения до 2000 °C, способными вызывать массовые очаги возгораний. Сразу после удара наши гвардейские миномёты в балку и накрыть сетями. Прилетели асы люфтваффе, да их встретила стена огня — 12 отличных зенитных автоматов "Эрликон" , снятых с немецких десантных барж. Кстати, баржи вывезли уже около тысячи раненых и две тысячи беженцев. Три "Лапотника" задымили — не ожидали асы Люфтваффе такого отпора и нарвались. Белые купола парашютов расцвели над степью! Вскоре в плен был захвачен награждённый рыцарским крестом лучший ас немецких бомбардировщиков Люфтваффе подполковник Клеменс фон Шёнборн-Визентхайд. Тут почти смешной случай:
При моём появлении в штабе все встали, и только этот человек остался сидеть. Я прошел от двери и остановился перед ним. Тот поднял голову и тоже встал. Лицо его тем не менее оставалось надменным и выражало нескрываемое презрение к окружающим. Глядя в глаза, он произнес несколько фраз на немецком. Мол, он согласен принять нашу капитуляцию и даже точно готов ходатайствовать, чтобы нас в плену кормили. Ксюша перевела его пламенную речь и все на КП заржали от души. Но я выдал, что с такими низшими чинами я не разговариваю. Тем более в таких обосранных кальсонах! Так что, барон, идите на конюшню, там Ваше место. И все опять ржать, точно как кони. Это для него было большим оскорблением, чем бы его избили:
Через пару часов пришли немецкие парламентёры с белым флагом — хотят забрать своих погибших и раненых воинов. Да на здоровье! А всех своих сразу предупредил — кто выстрелит, тот у меня будет умирать долго и больно. Ведь пока работают немецкие санитары, то и наши санитары могут отправить своих раненых в госпиталь. И, как не бесился Мехлис, грозя своим "Маузером" с табличкой "За храбрость. И. Ст. "- никто не стрелял. Перемирие было нам на руку. Ведь увидев тысячи своих погибших, теперь немцы будут намного "скромнее" в своих атаках. Психология! Да и мы сумеем спасти наших раненых парней, вовремя став их лечить, да и окопы успеем сделать поглубже. Вот родная земля наших бойцов и прикроет!
Лёг спать я поздно. Своего адъютанта вместе с врачами и с великаном Стёпой утром отправил в Джанкой. Я прозвонил — секретарь горкома поможет девушкам оформить документы по квартирам, как беременным бойцам РККА. А Стёпе вот ещё деньги — проехать по частному сектору на грузовике и купить, именно купить, сколько смогут продать — капусту, огурцы, помидоры в бочках. Это будут такие чудесные витамины нашим раненым. Да ещё также и ночным самолётом отправил деньги — рейсмарки из сейфов барж в Фонд обороны. Или нашему ГРУ Генштаба — для закордонных и зафронтовых агентов. Заодно по просьбе Сталина — пару "Боевых листков" , как все вокруг считали — с моими стихами. А что такого — пиар есть пиар!