Сосновый бор на берегу большого крымского озёра возносил свои вековые, высокие коричнево-золотистые стволы высоко в небо. Зеленоватое серебро пушистых крон тихо шумит в вышине. Редкие белые облака на ослепительной голубизне майского неба неторопливо шествуют куда-то на восток. Ласковая легкая волна лижет жёлтый прибрежный песок. Светлый бор почти без подлеска не слишком мешал лёгкому ветерку проникать в себя со стороны озёра. Майская крымская жара здесь здесь ощущалась вполне терпимо.
Птиц почти не слышно. Только где-то над головами постукивал дятел, да иногда с дерева на дерево ловко перепархивали поползни. А может это были синицы? Да какая собственно разница. Под сенью этой благодати на мягком ковре из сухого мха и старой опавшей хвои с редкой травой расположилась большая компания разновозрастных бойцов, торопливо завтракающих. От полевой кухни тянуло запахом вкусной каши с мясом. Ну и конечно!"Наркомовские" выдавались всем! И в полном объёме!
Но вот наконец обе машины и "Эмка" политотдела. 1 Мая! Сразу митинг и парад. Красные знамёна и портреты Политбюро. Как-никак праздник, да и чтобы меньше доносов на меня было от вонючей трусливой шоблы подлых политруков. Но после парада все остались в строю и достали "Боевые листки:
Будет людям счастье,
Счастье на века;
У Советской Власти
Сила велика!
Сегодня мы не на параде,
Мы к коммунизму на пути.
В коммунистической бригаде
С нами Ленин впереди!
Если дали слово,
Мы не подведем,
Солнце новой жизни
Мы на земле зажжём!
Мехлис естественно стал орать, что с ним не согласовали текст, но я быстро его остудил:
— Кто ты такой? — он аж глаза выпучил и поперхнулся. Чего ты орёшь, как спекулянтка на базаре? Тебе не нравятся мои стихи про наш путь к коммунизму? Я его согласовал с товарищем Сталиным по "ВЧ". Ему понравилось! — Все зааплодировали!
Мехлис так и остался стоять с выпученными глазами и открытым ртом… А я позвал представителей наших артиллеристов и вот второй "Листок":
Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой,
Мы в смертный бой идем за честь родной страны.
Пылают города, охваченные дымом,
Гремит в седых лесах суровый бог войны.
Артиллеристы, Сталин дал приказ!
Артиллеристы, зовет Отчизна нас!
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину! Огонь! Огонь!
Великолепно! Аж мурашки по спине — так красиво и грозно спели.
Потом начался "турнир" — я сразу предложил всем задавать мне любые вопросы. Потом мои ответы отразятся среди остальных бойцов — тут были представтели всех полков. Тут конечно крутилась и коварная Клэр. Ксюша переводила Шарлотте некоторые мои ответы, когда давал ей знак, а уж Шарлота в стиле испорченного телефона переводила на английский. И вот этот мой ответ перевести обязательно!
— Насчёт "СВТ"… Немцы нашими "СВТ" награждали своих лучших стрелков. Вот так. И далее… Немцы с удовольствием брали себе наши трофейные "СВТ" , даже вооружали ими свои части — самозарядные винтовки. И магазины на 10 патронов… Иногда немецкие пехотинцы перекупали "СВТ" друг у друга, и цена доходила до ста пятидесяти рейхсмарок, месячного жалованья унтер-офицера. Вот так, мои дорогие бойцы… Наши "СВТ" пока лучшие в мире — ни у кого пока таких нет. Лично я очень горжусь нашими конструкторами…
— Вот этот непонятный полк в оливковой форме — это итальянцы. Их прислал дуче, как его называют, то есть Бенито Амилькаре Андреа Муссолини. Сначала итальянские военнослужащие, направленные диктатором Муссолини на помощь Гитлеру в СССР, назывались итальянским экспедиционным корпусом, и численность его составляла 54 тысячи человек. Корпус состоял из трёх дивизий — 52-я пехотная "Торино" , 9-я пехотная "Пасубио" и 3-я пехотная "Челери".