Ее стоны страсти стали стонами боли, а затем Нарина заплакала. Вот тогда я и понял, что она в моей полной власти. Она будет терпеть все, что я буду с ней делать. Но я так не хочу! Я хочу, что бы меня принимали с радостью или с любовью. Наслаждаться взаимностью, а не инертностью резиновой бабы. Мне долго пришлось успокаивать Нарину и объяснять ей, как я вижу нашу близость. Не покорность, не благодарность, ни что то еще, не должны быть поводом для близости. Только взаимное влечение! Нарина смотрела на меня с сомненьем. Какой мужчина откажется от права владеть женщиной, как рабой? Когда она поняла, что я так действительно думаю, она просто прильнула ко мне и поцеловала нежным, ласковым, манящим поцелуем, в котором не было и намека на похоть или страсть. Она действительно стала моей женщиной. Мой член снова напрягся.
Я вошел во влагалище Нарины по праву мужа. Мой дружок любил ее тесноту. Вперед-назад, вперед-назад. Нарина обхватывает меня ногами. Я чувствю ее стремление доставить мне удовлетворение. Мы меняемся местами. Теперь она сверху. Я забываю о ее возрасте. Сейчас ей лет двадцать и она любит близость с мужчиной. Нарина насаживается на мою дубину. Сейчас она выбирает, что и как делать. Для женщин данная позиция самая лучшая. Нарина то увеличивала темп до дикой скачки, то еле двигалась, насадившись на мой ствол почти до упора. Она упирается руками мне в грудь, ее движения становятся не только вверх-вниз, но и вперед-назад. Я кайфую от этого. Затем наши руки встречаються. Ее руки в моих руках. Нарина выпрямляется. Мой ствол целиком поглащен ее влагалищем. Вверх-вниз, вверх-вниз. Нарина наклоняется к моему лицу.
Я целую ее губы, раскрасневшееся лицо. Она чуть приподнимается. Я беру ее груди в руки и ласкаю ее соски, дотягиваюсь до них губами. Нарина издает тихий стон, потом еще и вот она замирает. Я чувствую трепет ее тела, сотрясающий ее оргазм. Она закрывает глаза, она тихо стонет. Я лежу молча. Теперь она хозяйка моего тела. Нарина слезает с члена. Он все еще тверд. Она достает тюбик смазки. В начале Нарина смазывает свою попу, потом выдавив немного смазки на лодонь, начинает смазывать мой член. Затем она снова садиться на меня сверху. Нарина держит ствол рукой, направляя его в свой анус. Я не вижу, как расходиться в стороны колечко ануса. Просто Нарина начинает оседать. Ее лицо при этом кривится от боли, но боль проходит. Вот она села почти до конца. Глаза закрыты, она покусывает губы. Но вот она двинулась вверх. Как же хорошо!!! Замерла.
Теперь вниз. Член сжатый со всех сторон еле проникает в ее попу. Я ласкаю ее грудь, осторожно щиплю соски. Нарине это приятно. Она двигается очень аккуратно, но проходит не много времени и Нарина начинает двигаться более свободно. Ее попка, венец моих похотливых мечтаний, принимае в себя мою плоть. Я доволен собой, доволен тем, что происходит. Нарина скользит попой по моему стволу. Ввер-вниз, вверх-вниз. Я вспоминаю ее попку облаченную в юбку, как тогда на остановке, вспоминаю, как она движется. Мой ствол твердеет еще больше. Издав рык, я изливаюсь в ее попку. Какое же это наслаждение!!! Нарина смотрит на меня. Я вижу в ее глазах радость и умиротворение. Так прошел год. Я познакомил ее с моей родней. Нарина всем понравилась. То, что старше-ерунда, мальчиком меня тоже не назовешь. Мы жили, как семья. Нарина взяла отпуск для поездки к родне в Москву. Я не ожидал ни чего плохого. Через три недели пришло письмо из Франции. "Мой дорогой и нежно любимый человек! Если можешь прости… "-и тому подобная сопливая словестность. Нарина сообщала, что по настоянию семьи, она получив вызов из Франции от своих родственников, недавно эмигрировавших туда, уехала к ним жить. Она благодарна мне за те дни настоящего счастья в ее жизни, когда мы были вместе и ни когда меня не забудет. Я порвал его и выкинул в мусорное ведро.