Вокруг угнетающе пахло мужиками. Запах спермы. Пахло потом, сексом и грязным бетоном, свежеполированной фанерой и свежеполированными хуями. Пахло дешевым парфюмом, дешевым одеколоном. Это не был тот запах секса, которые обычно имеется виду. Это был запах грязного секса, настолько грязного, что мне было стыдно от того, что я этого хотела.
Я уже могла смотреть через глорихол. Перед ней стоял мужик, ожидая меня. У него уже стоял. Его член в руке. Он ждет, пока черноволосая девка закончит привязывать меня.
И тогда он засунет хуй мне в рот.
Толстые кожаные ремни вокруг моих запястьев и лодыжек, кожаные ремни на коленях. Они хотят убедиться, что мои ноги будут широко раздвинуты, даже если я не выберу открытую занавеску.
Я все больше и больше возбуждена. Я не могу поверить, что делаю это. Но обратного пути уже нет — это произойдет. Это просто Так.
Черноволосая девка закончила привязывать меня.
Она натянула резиновую перчатку и выжала большой комок смазки из помпы. Она зашла сзади и намазала на меня. Не нежно, не аккуратно — совсем не сексуально. Она просто плюхнула комок смазки мне на киску. Я и так уже мокрая — но ей все равно.
Затем она зацепила еще комок и засунула палец мне в задницу. Я запищала когда она сделала это. Она холодная, деловая. Я послушная и отчаявшаяся.
Она зацепила еще комок смазки и снова засунула палец мне в жопу. Я заверещала еще громче. Но сейчас все было лучше. Хотя я не озвучила еще свое решение быть выебанной — это не имело значения. В ночь одиночек каждая женщина, привязанная к этому столу должна быть смазанной и готовой, даже если она хранит свою имтимность.
Я еще не была готова быть использованной, но мужик хотел меня использовать. Но когда я почувстсвала мою задницу открытой и смазанной — это было полностью и глубоко унизительно.
Я внутренне скулила и чувствовала что во мне растет обреченность. Я сделаю это. Я знаю, я собираюсь сделать это. Я хочу чтобы меня все могли выебать.
Моей пизде это надо. Я уже просто капала. И в нормальной жизни меня не ебали в жопу. Мой муж Митч никогда этого не делал. Я никогда не позволяла. Он просил много раз, но я не соглашалась — я отвечала ему что не хочу.
Но сейчас я чувствовала, что мой голод растет. Так унизительно, когда кто-то тебя смазывает для других — и при этом все — незнакомцы. Никого из них я не интересую никак кроме как три дырки для секса. Девка вела себя так, что было ясно ей наплевать на меня. И это возбуждало меня еще больше.
Когда она спросила "Оставить занавеску открытой?" — я пыталась сказать нет: но не могла. Голос просто застрял в горле.
Она нетерпеливо ткнула пальцем мне в лицо "Занавеска! Открыть или закрыть?"
Я слышала себя как я сказала это. Я не могла поверить что это слово вышло из моего рта. Но это было так.
"открыта" — прошептала я
"что что?"
В моем голосе звучали униженные нотки. Мое лицо было красным. Я закрыла глаза, чтобы не смотреть на нее.
"Открыта" — я сказала.
Она презрительно посмотрела на меня. Повернулась и отдернула занавеску.
Она постучала в стенку прямо передо мной.
Мужик сунул свой член прямо мне в лицо.
Я слышала удаляющиеся шаги ее каблуков когда она уходила. У меня во рту уже был член незнакомца и я его сосала. Жадно. Отчаяно. Хотя, хотя все больше и больше. Ощущая горячие волны удовольствия заполняют меня, когда я взяла его в рот.
Другой мужик вошел в мою "кабинку"
Было темно, так что когда я обернулась посмотреть через плечо, я его не увидела. Просто огромная черная тень с огромным членом приближалась к моему заду. Он наклонился, схватил мою голову и повернул ее, ткнув в сторону дырки. Тем временем другой парень просунул руку через дырку и взял меня за волосы. Им разрешается быть грубыми здесь. Это часть сделки. Это процедура.
Он ударил меня членом по лицу. Я слышала его голос через фанеру
"Соси" прорычал он.
И я сосу. Чувствую мужики помогают друг другу, прижимая мой рот к дырке.
Мужик сзади меня голый и сильный, готов использовать меня. Я чувствую его голые бедра напротив моих бедер. Он собирается выебать мои мозги, не спросив имени и даже не глядя в мое лицо.
Я больше не человек — а только набор желающих дырок.