Проснувшись в субботу утром, Даша осознала, что она чувствует лучше, чем когда бы, то ни было в своей жизни. Несмотря на то, что у нее все болело, мышцы и разные места, за которые хватали большие смуглые руки Махмуда, она чувствовала себя превосходно; в безопасности, наконец, удовлетворенная, ей показалось, что это действительно то, чего она искала всю свою жизнь, эту потерю контроля над ситуацией, когда все было в его руках. Возможно, это было то, против чего выступали феминистки, но какая разница?
Если все, за что феминистское движение борется — это чтобы женщины выбирали для себя то, что они хотят, и, если то, что она хочет, немного отличается от того, о чем, возможно, думает большинство женщин, это ее не беспокоило. Улыбаясь, погладив тонкими белыми пальчиками вверх и вниз эти тяжелые мускулистые руки, она снова отметила контраст между цветами их кожи, а также силу, с которой эти руки ее держали.
Вновь ткнувшись носом в его тело, она поняла, что у него утренний стояк, и инстинктивно попыталась отодвинуться, уверенная, что она слишком разбита, чтобы пытаться заняться этим утром. Но вместо этого, ей пришлось прекратить ломаться, поскольку руки ее молчащего любовника, которые, как она отмечала, крепко обнимали ее, стали осторожно поглаживать ее тело.
Хотя ей и пришлось немного поморщиться от боли, эти легкие прикосновения были очень приятные. Сильные руки нежно погладили ее волосы и помяли ее груди, а поскольку из-за положения их тел она не могла по-настоящему обнять его, она провела одной рукой вверх и вниз по его бедру, пытаясь достать второй рукой до его хуя, но он прижался к ее попке слишком плотно. Перестав преследовать эту цель, Даша подняла вверх руки, завела их назад и сложила их за его головой, полностью отдав свое тело его прикосновениям. Начав двигать своим хуем вдоль половинок ее попки, он также нырнул своей рукой вниз, к ее бедрам, дразня и мучая ее киску снаружи, и, несмотря на усталость, она почувствовала, что увлажняется.
Очень осторожно он провел пальцами вокруг ее дырочки, введя один палец между губками, открыв выход ее сокам. Она начала постанывать и, вцепившись пальцами в его голову, стала медленно тереться об его твердое тело за ее спиной. Ее губы уткнулись в его затылок, а его руки натирали ее, посылая импульсы удовольствия по ее телу. После стольких грубых игр с Махмудом, эти нежные поглаживания ее тела, осторожные ласки ее груди и сосков были столь необычными и возбуждающими, что она снова разогрелась, а палец, аккуратно введенный в ее киску, был так увлажнен, что она почти не чувствовала боли от натертых мест.
Удерживая по собственной воле свои руки в положении, открывающем полный доступ к ее телу, она возбуждалась от осознания того, что она не просто уступает ему, она является активным участником медленного развращения ее тела. Потянувшись, как кошка, ощущая его руки, ласкающие ее разгоряченное тело, она чувствовала себя превосходно после той обездвиженности, в которой она находилась прошлым вечером. Даже легкая боль от ее измученной киски и грудей, честно говоря, только заводила ее, напоминая о событиях вчерашнего вечера, и это чувство боли она уже воспринимала скорее как возбуждение.
Наконец, он перенес вес своего тела на руки, и его хуй отстранился от расщелины ее попки и стал аккуратно двигаться вдоль ее киски, покрывая головку ее соками. С каждым движением он прижимался все плотнее, пока, в конце концов, головка не нашла дорогу внутрь нее… она вздрогнула. Несмотря на всю заботливую подготовку Махмуда к проникновению, это было больно, он немедленно прекратил вставлять в нее свой хуй дальше, и просто стал медленно двигать им туда-сюда в тех пределах, в которых он уже его ввел, продолжая одной рукой ласкать ее киску, а другой — ее соски.
Затем, он медленно стал увеличивать амплитуду проникновения его хуя в ее киску, и из-за натертости киски ей показалось, что она намного уже, чем была накануне вечером. Его медленные, уверенные толчки в сочетании с мучительно нежными действиями его рук заставили ее извиваться всем телом, она попыталась убрать от него свои руки, чтобы опустить их вниз и поласкать себя и, может быть, дотронуться до его хуя, двигающегося в ее киске. Но немедленно, не прекращая движений, одна из его больших рук ухватила ее запястья и подняла их над ее головой, в то время как вторая рука продолжала гладить ее тело. Толчки становились все быстрее и сильнее, его пальцы стали все активнее играть с ее клитором.