Вместо ответа он поцеловала головку своими жаркими сухими губами, разомкнула их и рукой направила член себе в рот, стараясь первым же движением заглотить его целиком. Я застонал от такой вообщем ожидаемой ласки, обнял ее голову обеими ладонями за затылок, погрузил пальцы в ее волосы, мгновенно разлохматив их. И принялся гладить и ласкать ее голову в такт ее сосательным движением. Мы заводились все сильнее и сильнее, мои мысли стали спутываться, я начал было даже подумывать: а не сделать ли следующий шаг? Но инициатива мне больше не принадлежала, оторвать Танин ротик от моего члена было невозможно. Наконец, она ласково стиснула мой пульсирующий член губами, прижала его языком к нёбу, и я принялся кончать: кончать… кончать: Она выпустила мой взорвавшийся член изо рта. И замерла с полным ртом. Ее глаза сияли каким-то необъяснимым светом. Похоже, она решала глотать или нет. Я протянул ее стакан с остывшим уже чаем, и она проглотила…
Я уселся на ее полку, и она улеглась мне на колени, рассматривая меня снизу своими счастливыми и довольными глазами. Я запустил ей руку в джинсы. Трусики были мокрыми насквозь, она попыталась постесняться, но уже проник пальцем в ее жаркую и мокрую дырочку, а, так как джинсы остались застегнутыми на молнию, освободится она не смогла. Я принялся ласкать ее клитор, стараясь погрузить свой указательный палец как можно глубже.
— Можно вопрос?
Я кивнул.
— Как ты догадался, что я тебе сделаю ЭТО?
Я немного подумал и ответил.
— Во-первых, женские слезы отчего? От недостатка мужского признания. Ты плачешь от того, что ты, вся такая романтичная, прекрасная и хорошая, вдруг никому не нужна. И когда я доверяю тебе свою самую ранимую, самую дорогую мне интимность, вкладываю тебе в ротик свою мужскую сущность, я как бы говорю: ты нужна мне! Ты востребована! Это — признание!
— А во-вторых? — промурлыкала девушка.
— А во-вторых, ЭТО тебе нравится. Презерватива у нас, конечно, нет? — я попытался сменить тему.
Она отрицательно закачала головой:
— А можно я еще пососу?
— Можно, — устроился по удобнее. Одну ногу оставил на полке, прижав ее к стене, вторую свесил на пол. Таня перевернулась на четвереньки и, уткнувшись мне лбом в живот, начала второй раунд. В вагоне было прохладно, и я долго наслаждался контрастом своей застывшей в кондиционированном воздухе кожей и мокрого горячего члена в танином ротике.
****
После утреннего третьего по счету минета она пригласила навещать ее, когда бываю в родном городе. Но, когда я позвонил ей спустя несколько месяцев, Татьяна выходила замуж. И больше мы никогда с ней не виделись.