Алёна вышла из автобуса и с последними силами еле добралась до дома, где она проживала вместе с родителями и братом, который был старше неё на 6 лет. Потом ей предстояло подняться ещё на 5-й этаж, где находилась квартира её семьи. На плечах у 12-летней девочки лежал довольно таки тяжеловатый рюкзачок, но это было пустяком по сравнению с той тяжестью, которую она испытывала в животе вот уже 4-е сутки. Уезжая в трёхдневную экскурсию со своим классом, она старалась перед этим покакать, но ей это не удалось, да и времени подолгу сидеть на горшке и тужиться ей не было. Во время экскурсии девочка была рада, если ей удалось найти возможность пописать, в так называемых "зелёных остановках" она это не делала, ибо нигде далеко отходить от автобуса детям не разрешали, а сквозь редкие придорожные кустики отлично просматривались голые попы её одноклассниц, справляющих нужду, вызывая таким образом насмешки со стороны мальчиков. Некоторым девочкам это было безразлично, но для Алёны было бы целая трагедия, если её кто-то из одноклассников заметил бы писая.
Поэтому она посещала лишь туалеты в больших супермаркетах и кафетериях, "по-маленькому" так ей удавалось сходить, а "по-большому" — нет, что не удивительно, учитывая врожденную склонность девочки к запорам, да и времени на оправления естественных нужд всегда было в обрез. Слава Богу, питались дети во время поездки тоже немного — 2 раза в день посещали столовую, иначе Алёне пришлось бы совсем туго. Сначала девочку спасало то, что она во время ночлега, когда другие дети спали, испускала из живота газы, после чего чувство распирания в кишечнике заметно уменьшалась, но с последнюю ночь газы больше не отходили, таким образом делая состояние Алёны просто невыносимым, она всю ночь почти не закрыла глаза. Хорошо, что рано утром учителя решили прекратить экскурсию и вернуться домой, иначе возможно у бедной девочки разорвался бы кишечник. Теперь она спешила домой, надеясь, что её брат будет уже дома после занятий в техникуме. Сколько Алёна себя помнила, в случае возникновения запора, именно брат был тот человек в их семье, который оказывал ей медпомощь — ставил свечку, если она не помогало, то делал клизму. ()
Конечно, Алёне не нравились эти процедуры, она зачастую сопротивлялась так, что брату пришлось звать на помощь маму или папу подержать девочку, чтобы он мог бы спустить её трусики и ввести в попу наконечник клизмы. Далее уже всё шло "как по маслу" — баллончик клизмы сжимался, и уже через пару минут Алёна шумно испражнялась, сидя на горшке. После этого она где-то пол дня дулась на брата, не разговаривая с ним. Сейчас она была бы очень рада, если брат оказался бы дома и сделал бы ей клизму, она сама не стеснялась бы попросить его об этом. Девочка, пыхтя как паровоз, еле-еле доползла до своей лестничной клетки и нажало на кнопку дверного звонка. Увы, никто не открыл, девочке самой пришлось искать в карманах ключи и открывать квартиру. Войдя во внутри помещения, Алёна сбросила с плеч рюкзак и пнула его ногой в угол, затем сняла куртку, повесила её на вешалку и устремилась в туалет. Девочка расстегнула молнию джинсов, спустила их до колен, затем последовал черёд колготок и трусиков. Она села попой на унитаз и освободила мышцы мочевого пузыря, выпустив из себя здоровенную струю урины.
Почувствовав заметное облегчение, Алёна начало тужиться, надеясь выдавить если не каку, то хотя бы пуку, но тщетно. Она сорвала небольшой кусочек туалетной бумаги, вытерла себе промежность спереди, спустила воду в унитазе, одела трусики и вышла из туалета. Затем девочка полностью освободилась от джинсов и колготок, сняла также джемпер и надела домашнее платье. После этого она устало прилегла на диван. Живот у неё был надутым как баллон, урчал и уже начинал побаливать. "Скорей бы пришел бы Андрей", она думала, "иначе я ещё умру от заворота кишек, его ожидая". Но тут как раз заскрипел замок в двери и в комнату ввалился тот, кого бедная Алёна так ждала. "Привет, сестренка, ты дома уже? Ну, как экскурсия прошла?", он воскликнул, увидев на диване лежащую девушку. "Хреново", ответила ему сестра, затем поправила себя, "то есть, экскурсия была нормальная, но я себя чувствую очень хреново". "Ах так, и в чём же проблема?", брат спросил. "А сам ты не догадываешься?" в ответ отрезала сестра. "Догадываюсь", усмехнулся брат, "покакать не можешь после экскурсии, не так ли?".
"Андрюшенька, милый, я уже 4-й день не какавши, не могу больше терпеть, прямо-таки помираю. Будь человеком, помоги мне!", жалобно завыла девочка. "Сейчас, сестрёнка, помогу тебе, не волнуйся!", стал её успокаивать Андрей. Речь такого содержания от своей сестры он слышал впервые в жизни, обычно она как раз наоборот — посылала его на три буквы, когда он интересовался работой её кишечника, и ему прямо таки силой приходилось спускать её трусики, чтобы запихнуть палец в сраку и проверить, нет ли у сестрёнки запора. Теперь же она сама просит ей сделать клизму, для чего обычно требовалась помощь родителей, ибо своими силами Андрей не мог одновременно держать сестру и заодно впускать клизму. "Так ты не будешь сопротивляться, когда я тебе стану клизму делать?", он её переспросил. "Не буду, Андрюшенька миленький, никогда больше не буду, только помоги мне сейчас, и побыстрее пожалуйста!". "Хорошо, сейчас разденусь, помою руки и буду приготавливать для тебя клизму", ответил брат. "Видно ей действительно не на шутку плохо, раз так меня умоляет", он подумал, умывая руки под краном.
Он вспомнил первый раз, когда ставил своей сестре клизму, ей тогда было три года, а ему соответственно — девять. Родители были ушевши в гости, его с сестрой оставивши дома, предупредив, что вернутся поздно, и велев им обоим ложиться спать, их не дожидаясь. Также мама ему сказала: "Попробуй раскакать Алёночку, она не испражнялась со вчерашнего утра. Если не покакает, оставь мне записку, я завтра утром перед уходом на работу её проклизмую". Андрей, как обычно это делалось, посадил пред сном Аленку на горшочек, и, чтобы ей не было скучно просто так сидеть, начал читать ей сказку. Девочка слушала внимательно, но совершенно не тужилась и не старалась выжать каку. Андрей её предупредил, что не будет ей читать, если она не станет тужиться, тогда сестра неохотно послушалась, но её старания не дали результата. Закончив сказку, Андрей заглянул в содержание горшка — он был пустой. "Алёнушка, ты почему не какаешь?", он строго спросил девочку. "Мне не "хосется"", та в ответ прошепелявила. "Ах так!", проворчал мальчик, "ну погоди, сейчас тебе очень даже "захосется"".