"Мамочка — да!", сквозь слезы выдавила Марина, "а вы нет! Я вас стесняюсь…" "Ну что ты, не надо стеснятся, я же твой родной дядя!". Я положил клизму на тумбочку рядом с кроватью, затем взял девочку на руки, осторожно оторвал ее попочку от горшочка, уложил Мариночку на кровать, повернул ее на левый бок, а ножки согнул в коленах и прижал к животику. К моему удивлению, девочка особо не сопротивлялась, лишь шептало при себя:"дядя, не надо…не хочу клизму…".Я взял в правую руку балончик, а двумя пальцами левой руки раздвинул кругленькие ягодицы племянницы. "Ну, вот, Мариночка, это и есть та поршивая дырочка, которая не хочет выпускать из себя каку! Счас мы ей покажем!". Сказав это, я одним резким движением правой руки ввел наконечник клизмы в анальное отверствие девочки. "Ой, больно, дядя!", взвыла Марина. "Ничего, потерпи, дорогая, это быстро закончится!". Я взял "грушу" обоими руками и сильно сжал ее. Вода булькая вошла в кишечник девочки. Я сложил "грушу" пополам и еще раз стиснул ее, что-бы убедится в ее полном опустошение. Затем я вынул наконечник из попочки племянницы и тут-же обоими руками сжал вместе ягодицы девочки. "Ну, вот и все, а ты, дурочка. боялась!", я произнес сакраментальную фразу, "теперь пару минут спокойно полежишь и потом сможешь садится на горшок!" "Дядя, мне уже сейчас хочется какать!", сказала Марина. "Прекрасно, Мариночка, так и должно быть после клизмы!", я ответил, "однако пару минут все-же надо подождать!". Спустя некоторое время я поднял девочку с кровати и посодил ее на горшочек.Вода фонтаном вырвалось из ануса Мариночки, неся с собой газы и куски размягченного кала. Девочка шумно оророжнялась "по полной программе" и по ее глазам я понял, что с каждой порцией выдавленной каки у нее наступает заметное чувство облегчения. Наконец-то процесс испражнения закончился. Я принес теплой воды, очень тчательно подмыл задний проход Мариночки, затем еще вытер его ватой, и, после этого с чувством выполненного долга уложил девочку спать.