Очевидно она двигалась недостаточно быстро на взгляд Медсестры, поскольку мы услышали шлепок по голой плоти и крик боли от девочки, сопровождаемый каким-то распоряжением Медсестры. Очевидно девочка была уже на кушетке, были слышны обрывки слов, видимо указаний девочке, и затем тишина. Но скоро мы услышали стоны, сначала тихие, затем громче, и затем слова: "Пожалуйста! Пожалуйста, Медсестра, пожалуйста выньте это! Это больно!" Затем голос Медсестры: "Вздор!", сопровождаемый звонким шлепком и криком боли. Затем глухие крики, сопровождаемые просьбами остановить клизму, к которым Медсестра, конечно, не прислушивалась. Все время девочка кричала и плакала. Мое сердце трепетало, словно все происходило со мной. Силия слушала и волновалась так же, как я. Как только наши глаза встретились, она улыбнулась, и я улыбнулась в ответ, потому что, несмотря на мою жалость к девочке, было очень захватывающе слышать ее крики, и воображать ее маленькую попку со вставленным в нее толстым наконечником, и кружку Эсмарха, поддерживаемую на нужном уровне Медсестрой, заполняющую кишечник девочки большим количеством очень горячего и очень мыльного раствора.
Наконец крики утихли и перешли в тихое рыдание, и затем стало почти тихо, лишь изредка было слышно негромкое хныканье девочки. Это продолжалось в течение некоторого времени. Я вопросительно посмотрела на соседку по палате, но она лишь пожала плечами. Тогда мы услышали низкий голос Медсестры, протяжные стоны девочки, и наконец своего рода вскрик. Снова стало тихо, иногда был слышен лишь низкий голос Медсестры.
Следующим, что мы увидели, была промелькнувшая подобно призраку фигура в белом, с развевающимся подолом больничном платье, поперек дверного проема от кушетки к унитазам, и сразу послышалось как девочка освобождается от ее клизмы. Когда через некоторое временя она возвратилась в палату, то не глядя на нас легла в свою кровать на бок, отвернувшись от нас и тихо рыдая. Силия была следующей. Она получила свою клизму намного тише, чем это было с Мод, вероятно потому, что она была уже привычна к страшному лечению Медсестры, или возможно потому, что Медсестра была помягче к этой взрослой девушке.
Тем не менее, я слышала негромкие стоны и вскрики "Пожалуйста! Не надо больше!" время от времени. Затем она успокоилась, и я слышала лишь негромкое хныканье и стоны, которые продолжались в течение долгого времени и завершились вскриком то ли боли, то ли удовольствия. После этого ей также было разрешено сходить в туалет и избавиться от клизмы. Когда она возвратилась в палату, то заскочила в свою кровать лицом вниз, не глядя на меня. Я чувствовала себя очень одиноко, понимая, что настала моя очередь.
Когда Медсестра позвала меня, мое сердце учащенно билось, но я была настроена не доставлять ей удовлетворения видеть мой страх. Я поднялась и уверенно пошла ванную, к кушетке. Дымящаяся кружка Эсмарха висела на стене, над кушеткой. К ней была присоединена одна из тех вещей, которые я видела ранее: трубка с "мышью" в середине, которую называли насосом Хиггинсона. К ней в свою очередь была присоединена очень длинная, очень толстая и очень гладкая резиновая трубка красного цвета. Она была намотана вокруг кружки Эсмарха и опущена в нее концом.
На столике рядом с кушеткой стояла открытая банка вазелина, лежало несколько резиновых напалечников и туалетная бумага. В центре кушетки лежала большая надувная подушка. Все предметы были мне знакомы. Тем не менее, Вы можете вообразить мои чувства в то время, как я ожидала свою первую клизму на чужой земле. Мой животик урчал при том, что в нем уже ничего не было. Медсестра похлопала по кушетке, и я забралась на нее так, чтобы подушка находилась под бедрами.
"На левый бок, " сказала Медсестра, "колени подтянуть к груди. " Я приняла знакомую позу.
"Приподними бедра, " сказала Медсестра. Когда я сделала это, она надула подушку под моими бедрами. Затем она развязала небольшую тесемку, которая скрепляла платье поперек моих бедер, и положила руку на мои обнаженные ягодицы.
"Я собираюсь ввести тебе в прямую кишку свой палец, " сказала она, глядя на меня, "смазать ее, и расслабить задний проход, чтобы ты была готова к введению кишечной трубки. " Говоря это, она надела напалечник, смазала его вазелином и вставила палец в мою прямую кишку. Она начала вращать пальцем, вводить и выводить его, чтобы расслабить и расширить мой сфинктер.
"Тебе ставили клизмы раньше?" спросила она в то время, как я лежала тихо постанывая от прямокишечного массажа, который, несмотря на некоторую грубость, был не так уж неприятен. Вы можете себе представить это, моя дорогая…
"Да. "
"Значит ты знаешь, что клизма вызывает чувство наполненности прямой кишки, позывы на дефекацию?"
"Да. "
"Хорошо. Клизма создает некоторый дискомфорт, делая свою работу. Я требую, чтобы ты приняла свою клизму как хорошая девочка, не как эта Мод, которая так сердила меня. "
"Хорошо. "
"Я собираюсь использовать кишечную трубку. Тебе ставили клизму с кишечной трубкой?"
"Нет. "
"Значит это будет новым опытом. Она намного толще чем что-либо из того, что тебе вставляли в задний проход прежде. Я также собираюсь использовать насос Хиггинсона. Ты знаешь, что это?"
"Нет. "
"Это будет еще одним новым опытом. Так мы ставим клизмы детям в Англии. Это позволяет медсестре лучше управлять клизмой. В конце концов, контроль процедуры очень важен. Ты согласна?"
"Да. "