— Какие вы, девчонки, глупые, смешные, — говорила Екатерина, — когда тестируете экспериментальные препараты, выглядите совсем беспомощными, жалкими: Настоящая гордая женщина никогда бы не позволила себе так выглядеть!
Екатерина была управляющей офиса фирмы, разрабатывающей экспериментальные эротические игрушки и препараты. Она была статной роскошной молодой женщиной двадцати трёх лет. Брюнетка с высокой грудью четвёртого размера, с сильными, стройными, но очень нежно-округлыми ногами, крутобёдрая, с тоненькой талией, — она была предметом вожделения многих, но всем давала от ворот поворот: Она влюбилась в меня, но старалась ничем не выказывать этого. Но об этом попозже:
— Ну вот ты, Наташка, как ты можешь просить своего парня помочь вытащить анальную пробку, которая в тебе вчера застряла? — продолжала Катя. — Я бы никогда не пошла на такое! Я бы сама справилась!
— Вы так боитесь быть слабой и зависимой… Вы бы видели, какой толщины стала эта пробка! Восемнадцать сантиметров в толщину! — отозвалась Наташа.
— Женщина не должна быть слабой! И ни от кого не должна зависеть! — отрезала Екатерина.
— Вы бы сами попробовали потестировать: — вздохнула девушка. .
— И попробую! — с вызовом ответила администраторша, — Что вы там не решались тестировать? . . Ага: крем для груди: Вагинальные шарики: Вот и посмотрите, как себя ведёт настоящая женщина! — усмехнулась она.
Екатерина взяла крем, , расстегнула блузку, сняла бюстгальтер, выдавила немного крема на ладони и стала тщательно втирать его в груди, тщательно и ласково массируя их.
— Ох вы, сисечки мои, порадую я вас кремчиком, ю станете вы ещё красивее и прелестнее, — приговаривала она в такт движениям ладоней.
— Вы слишком много не втирайте, — посоветовала Наташа.
— Обойдусь и без твоих советов, — ответила Катя.
— Ну, как знаете! — Наташа вышла из кабинета.
— Что там ещё? А-а-а: шарики:
Екатерина задрала юбку и широко раздвинула обтянутые чулками ноги.
— Какие большие: — удивлённо произнесла она. Екатерина затолкала все семь шариков в своё горячее влагалище.
— Н-ну, посмотрим, чего это девчонки не решались эти игрушки тестировать: , — самодовольно улыбнулась Катя.
Екатерина поправила юбку и уселась в кресло.
— М-м-м. . — девушка почувствовавла приятное лёгкое покалывание в сосках и посмотрела на них. Соски торчали двумя твёрдыми столбиками вперёд сантиметра на полтора.
Катины груди чуть пополнели, и она восхищённо потрогала их.
— Какие вы красивые! . . — прошептала она, — ой! Ой-ой-ой!!! — вскрикнула Катя, когда её груди стали быстро набухать. Жар толчками пульсировал в основаниях её грудей, соски подрагивали, ореолки сильно припухли.
— О-о-о! … — стонала Катя, схватившись за грудь. Её груди пульсировали и дёргались, наполняемые молоком, молочные протоки вздувались на её грудях:
— Екатерина Александровна! К вам новенькая! — донеслось из-за двери.
— Одну минуту! — выдохнула Катя. Она с трудом застегнула блузку на располневших грудях, ткань в промежутках между пуговками сильно расходилась.
Екатерина попыталась принять свой обычный величественный вид, когда в кабинет вошла новенькая сотрудница, но, сделав пару шагов, при которых её груди колыхнулись и соски потёрлись о ткань блузки, Катя бурно кончила, едва устояв на ногах.
— Мамочки! . . — простонала она, — что же это!?
— Что с вами? — спросила новенькая, — Какая у вас грудь!
— Я бы очень хотела, чтобы она такой не была! . . — простонала Катя. Она расстегнула блузку, обнажив свои, теперь уже размера десятого потяжелевшие груди, бурлящие от молока.
— Может, вам помочь? , — спросила новенькая.
— Давай не сегодня, ладно? — сказала Катя новенькой, и та выпорхнула за дверь.
— О-ох! . . — Екатерина плюхнулась в кресло А груди всё раздувались. Теперь они были, как туго накачанные мячи, только очень тяжёлые. Катя потрогала груди и снова её сотряс оргазм.
— Что же мне делать с моими грудями?! Сисечки мои милые, ну, хватит расти, остановитесь, пожалуйста, — шептала девушка.
Соски стали теперь тёмно-красными, они торчали сантиметров на пять и были в толщиной в пару сантиметров. Соски пульсировали, в грудях клокотало.
Катя взяла инструкцию к крему. Там писалось, что груди опадут, только, если их подоить, причём отреагируют они лактацией только на любимого мужчину.
— Что за чушь! — воскликнула Катя, — мало того, что я стала дойной коровой, так ещё и мужчина, которого я люблю и хочу меня будет доить! Это так унизительно! Не бывать этому!
Она схватила себя за груди и принялась мять и тискать их.
Катя то и дело кончала, оттягивая соски, разминая тугие груди, она даже доильный аппарат пристроила к своим измученным грудям, но всё, чего она добилась, — пара капель молока.
— Ну что же это! . . Как мне быть: — причитала девушка, тщетно пытаясь подоить себя. А в грудях жар был уже нестерпимым, груди покраснели и требовали дойки.
— Наташа! — крикнула Катя, — зайди ко мне вместе с новенькой, если она ещё не ушла!
Наташа и новенькая Юля вошли в кабинет начальницы и с восхищённым изумлением уставились на катины груди.
— Екатерина Александровна! Я же говорила, что не надо столько крема втирать: — пролепетала Наташа.
— Замолчи и помогите мне! Видишь, — я не могу сцедить молоко!
— Чем же мы поможем вам?
— Ну подоите, пососите мои груди! Я уже не могу терпеть это! Мои груди болят от молока!
— Вот видите, а говорили, что женщина должна сама справляться:
— Заткнись и помоги! — закричала Катя.
Девушки подошли и осторожно стали массировать раздутые катины груди.
— Сильнее! — скомандовала она.
Девушки принялись разминать дойки начальницы, а та только подвывала от боли и вскрикивала в оргазмах. Юля принялась сосать толстые катины соски. Девушки сосали, мяли, тискали груди начальницы, но ничего не помогало: А молоко всё прибывало:
— Убирайтесь! — крикнула она.
— Но как же вы?
— Убирайтесь, я сказала!
Катя дрожащими пальчиками набрала мой номер.
— Приезжайте, пожалуйста, мне очень нужна вша помощь! — всхлипывая, простонала она в трубку.
Когда я вошёл в кабинет, Катя вскочила мне навстречу и чуть не упала, покачнувшись под тяжестью огромных грудей. Её груди отвисали теперь до бёдер, огромные, тяжёлые. Молоко булькало и бурлило в них, груди бугрились и вздувались местами. Она подошла ко мне, с трудом поддерживая руками свои груди.
— Молодой человек! Я очень люблю и хочу вас: Вас не отталкивает мой вид? — прошептала она, на её щеках блестели слёзы, — моим грудям нужна дойка, а в инструкции написано, что их сможет подоить только любимый мужчина: Я люблю вас, пожалуйста, помогите мне, я больше не могу: Они так болят!
— Твой вид меня не отталкивает. Я с удовольствием подою тебя. Только почему ты мне не говорила, что влюблена в меня?
— Потому, что дурой феминистической была! . . Пожалуйста! . . Подоите меня: — сквозь слёзы пролепетала Катя.
Я прикоснулся к её грудям, красавица вскрикнула от боли.
— Тише, тише, я помогу тебе: — и принялся доить груди, струи молока хлынули из катиных грудей, девушка бурно кончала, шепча:
— Спасибо, любимый, спасибо, я хочу быть с вами, хочу стать вашей девушкой: Ох! . . Я такая дура, что не призналась вам в любви раньше! О-о-о! Спасибо, милый! Я буду всегда только вашей девушкой, если я вам хоть немного нравлюсь: