В этот раз я ждал почти две недели. За этот период я защитил свой диплом, получил свою выстраданную "корочку" , и отметил это событие грандиозным сабантуем, но: это меня уже не волновало. Я жил в ожидании той волшебной минуты. Дети, которых я встречал на ули-це, весело играли со своими сверстниками, смеялись, и очень редко плакали. Шли, сжимая в своей руке сильные руки отцов или нежнее матерей. А где-то рядом, всего в двух кварталах… А может быть ближе? А может все это происходит сейчас вот в этом доме, напротив которого я стою? А может это и не отец с дочерью, а хозяин, выведшей на прогулку свою новую секс-игрушку? Их может быть тысячи, этих уютных комнат с роскошными диванами, калейдоскоп детских платьев и робких пальчиков…
*****
Ко мне вернулась та девушка, которая уже занималась со мной, с той же самой девочкой, которую я чмокнул в щечку. Не скрою, я симпатизировал этой паре больше. Оказавшись в ком-нате, она стянула мо своей малолетней помощнице платье через голову. На девочке остались лишь розовые трусики с красной оборочкой. Мы снова занялись с ней любовью, но малышка, кажется, решила стать главным действующим лицом, а не безымянной немой парой глаз. по-дойдя по кровати к моей голове, она развернулась ко мне спиной, присела мне на грудь, перекинула одну ногу на другую сторону и легла, прижавшись щекой к моему животу. Оседлавшая меня девушка сделала недвусмысленный жест рукой. Я осторожно взялся пальцами за резинку трусиков, и обнажил маленькую попку. Девочка немедленно придвинула ее ближе к моему рту. Я принялся покрывать каждый миллиметр нежными поцелуями, пробуя на вкус ее кожицу, просовывая язык в расщелину, в тщетной надежде добраться им до ее маленькой пизденке. Когда я совсем потерялся в своих ощущениях, ее попка уступила место губкам и маленькому язычку, а мой член оказался в плену между двумя маленькими ступнями этой, теперь вытянувшейся в струнку, девочки. Я проводил руками по ее обнаженной спине, пропускал между пальцами пахнущие ромашковым шампунем каштановые волосы, обнимал ее, не переставая пить нектар с ее губ. Наконец, сам того не ожидая, я кончил под ее неумелыми рывками сжатых вместе ног на стволе моего дружка. Она выскользнула из комнаты, вновь оставив меня одного.
В четвертый и последний раз я вошел в комнату один. В тщетной попытке скрыться от ужаса происходящего, спрятавшись под одеялом, меня ждал не человек, а просто несчастное существо. Девочка лет тринадцати — четырнадцати, худая, с коротко остриженными обесцвеченными волосами, абсолютно голая, со страхом наблюдала за моим приближением. Когда я снял трусы и сорвал с нее покрывало, она с визгом попыталась ускользнуть из моих рук. Не теряя время, я коленями раздвинул ее цыплячьей худобы ноги и попытался вставить в ее безволо-сую письку свой член, когда дверь за спиной распахнулась под тяжелым ударом. Через секунду в моей голове взорвались разноцветные огни.
Как я узнал позже, лейтенант, ворвавшийся туда, слегка оторопел от увиденной картины, и ему не пришло в голову ничего лучшее, чем врезать здоровенному детине по затылку рукояткой табельного "Макарова". Ну что ж… Дальше был суд. Если бы операция началась на пять минут позже, и я бы успел изнасиловать ту девчонку, мне бы дали восемь лет, как, например, моему тогдашнему "соседу" справа. А за попытку, учитывая некриминальное прошлое и прочее… Одни год. Колония общего режима. Первые два месяца я провел в психиатрической ле-чебнице. В результате неконтролируемая мания превратилась просто в нездоровый интерес, хо-тя избавиться от этой заразы до конца медицина не смогла.
P. S. Месяц назад меня вызвал на беседу какой-то человек в штатском. Представился агентом специального назначения по борьбе с детской проституцией. По-моему, к моему выходу отсюда, у меня будет много работы…