От движений, вида заголенных бабьих ног, пересохло во рту, книга было забыта. Хохлушка увлеченно возила тряпкой, не обращая на него внимания, приближалась ближе. Стараясь не пропустить ни одной мельчайшей подробности, он затаил дыхание, книгу приподнял перед лицом, скрывая направление взгляда, чтобы в случае обнаружения сделать вид незаинтересованного читателя. Зад бабенки приближался ближе и ближе. Белые, полные бедра, контрастировали с загорелыми икрами, голые ляжки, ягодицы, двигались, как казалось Саше в независимом от хозяйки ритме.
Вот, наконец, оказались близко. Хорошо видна складка меж ног, обтянутая тканью нижней юбки, которая не столько скрывала, сколько мешала разглядеть, что находилось между ними. Врезаясь в щель между ягодиц, недвусмысленно демонстрировала изобилие бабьей малороссийской плоти, что колыхалась, двигалась, меняла очертания. Почудилось, что под юбкой у бабы нечто втянуло в рот ткань и теперь пережевывает ее. Параська в очередной раз сменила направление движения, вожделенная картина исчезла с Сашиных глаз. Возбуждение переполняло подростка, распирало, резало мучительно-острой болью, раздувая мошонку. Скопившаяся энергия молодого тела рвалась наружу, требуя освобождения.
С трудом, переставляя ноги, прикрывая рукой вздыбленный перед, встал и поплелся в сад. Шумно плеснула вода из ведра, которое звенело в проворных руках хохлушки, отжав тряпку и, бросив ее у порога, отерла пот со лба и пошла на задний двор. Поняв, что баба направляется к уборной, Саша заковылял за ней, стараясь не шуметь, прокрался через заросли крапивы и крыжовника, затаив дыхание, прильнул к желанной дырке от сучка в задней стенке дощатого нужника. Ничего не подозревавшая кухарка, повернувшись спиной, устраивалась присесть над дыркой выгребной ямы.
Приняв подобающее положение, задрав ворох юбок вверх, на спину присела над дыркой. В первый раз так близко и в таком ракурсе Саша увидел голую женскую задницу, белые жирные ягодицы, меж которых темнела щель. Параська подвинулась, стараясь ловчее устроиться, видно стало лучше. Можно было разглядеть темные кустики волос, висевших внизу "лохматки". Сев ниже, развела половинки шире, открылась коричнево-серая, заросшая волосами "шахна" замужней, зрелой, рожавшей бабы. Саша, преодолев секундное отвращение, разглядывал складку как бы в обиде на кого-то надувшихся половых губ, неплотно прижатых друг к другу и сморщенный коричневый кружок ануса, из которого торчала какая-то фиолетовая гроздь в обрамлении волос, редких и коротких.
В это мгновение меж складок брызнула струя жидкости, с шумом ударившаяся в жижу на дне. Тишину летнего жаркого полудня пронизал свистящий звук, донесшийся из- под широкой бабьей задницы. Звук произвела вырвавшаяся широкая струя мочи. Через секунду к удивительному свисту добавилось не менее громкое шипение. Моча лилась сплошным потоком, сплющенным, почти плоским шириной не менее двух пальцев.
Форма струи менялась, принимая разные формы, в иные мгновения, напоминая тонкую завитую косичку. Это было странно, Саша привык видеть струйки мочи тонкие, звенящие, бьющие веселыми упругими фонтанчиками, как, по крайней мере, мочились приятели-мальчишки или взрослые мужчины, которых доводилось видеть. Он смотрел во все глаза, приглядываясь к устью поразительного потока. В глаза бросался неопрятный пучок черных волос, который неестественно черным пятном торчал между ног женщины, выпячиваясь вниз овалом. Именно оттуда и вырывалась наружу шумная широкая струя мочи.
Саше на ум пришла аналогия с мочеиспусканием кобылы, которые ему доводилось видеть много раз на улице. Внезапно из зарослей выглянул крошечный красно-розовый кусочек плоти, показавшийся Саше тоненьким лепестком. По цвету отличаясь от белой ляжки женщины, бурный поток жидкости, изливающейся вниз, задевал этот кусочек, отчего он постоянно и весьма заметно вибрировал, так и не исчезнув до конца мочеиспускания. Струя стала ослабевать, моча свободно практически без напора и шипящего свиста стекала вертикально вниз нешироким ручьем
Бабенка вздохнула, струя стала слабее и тоньше, баба шире раздвинула ноги и старательно принялась вытираться листом лопуха, который сорвала по дороге. Саша, стараясь не пропустить ни одной детали, дрожа от возбуждения, стремительно двигал пальцами по члену, вдруг, случайно, толкнул локтем в стенку. Параська, даже не обернувшись, захихикала:
— И кто это там хоронится? Барчук, это вы што-ль таитесь позади-то? Я-то было подумала собака ходит, а тут гость объявился. А чего таиться-то? Неужели бабу не видали? Вдругорядь, как ссать приспичит, не тушуйтесь, не прячьтесь, спереду подходите, могу просто дверь не закрывать.
Нахальная бабенка заливисто смеялась, шумно выпустив газы, через мгновение встала, дверь заскрипела, Саша, красный от стыда, ждал продолжения конфуза, ругани или чего-нибудь, что надолго отвратило бы от желания подглядывать, но кухарка во весь голос распевая очередную хохляцкую песню, величественно покачивая бедрами уже шла по направлению к дому…