"Ну вот, а теперь отведи меня, пожалуйста, к Наташке, а то я сама дорогу не найду!" — девчушка опять взяла меня за руку и так жалобно смотрела в глаза, что мне ничего не оставалось, как повести её вдоль по проходу, надеясь что каким-то чудом она узнает своё купе. Чудо действительно случилось — нам навстречу выскочила почти одетая женщина (в трусах и в футболке — это по такой-то жаре!) : "Светочка, солнышко, ну где же ты так долго?" — "А я пописать ходила, меня Вовик подержал!" — "Ой, горюшко, да зачем же ты в ту сторону пошла? Там же так грязно!" — "Мамулечка, ну не плачь! Я же забыла, где та сторона, а где не та! И мы совсем не испачкались — правда, Вовик?" — "Наташа, а ты почему же мне не сказала, что Света в туалет пошла?" Голая девчонка на полке задрыгала ногами: "Ой, отстаньте от меня! Я ей не нянька! Почему так жарко, когда же мы уже приедем?!" — "Нет, так себя вести нельзя! Наташа, мы с тобой дома поговорим! Но я ведь просила проводницу с вами посидеть — больше некому! Вова, дело в том, что я — медсестра, и меня вызвали к больной женщине! А ты сам видишь — в нашем купе только старики и дети, так что проводница сама обещала посидеть с девочками!" — "Мама, мама — она и сидела, только там бабушка заболела, и её позвали, а я как захочу писать — ужас просто!" — "Нет, положительно нельзя ни на кого положиться! Это в нашем-то положении! Вы уж положите то, что положено, на полог — нет, я положительно должна раздеться, что-то я заговариваюсь!" — женщина стянула через голову свою мокрую майку — и какие же красивые под ней оказались груди! Даже лучше, чем у Гали с Атаманшей! — "Нет, это кошмар какой-то! Хоть трусы снимай! Мальчик, спасибо тебе! Возьми вот черешни, да не стесняйся — у нас два ведра! Давай, я тебе кулёк сделаю!" — Женщина достала какую-то старую газету и соорудила из неё большой кулёк, куда насыпала целую кучу белой черешни. "Мама, а можно — этот Вовик опять к нам придёт, если тебя не будет?" — "Ну конечно — можно!" — подмигнула мне женщина — "Только давайте ложиться! Полокатежительно кутораспрекусетно поко рато ну фа ро! Сутоко я чутото закотовариваюся!" — Женщина говорила всё тише и тише, мешком оседая на полку и бледнея прямо на глазах.
И как меня тогда осенило? Просто вспомнил пожилого доктора — и в голове как будто молоточки застучали: "СОЛЁНАЯ ВОДА"!!! Метнулся в своё купе, схватил одну из трёх оставшихся бутылок с солёной водой (это которые мы ещё с Варей заготавливали) , и буквально сунул в руки бедной женщины — её уже бил озноб: "Пожалуйста, выпейте! Ну пожалуйста — это от теплового удара!" — много я видел чудес за прошедший день, но чтобы буквально за секунду полную бутылку воды кто-то выпил — такое случилось только сейчас! Опустошив бутылку чуть ли не одним глотком, женщина потеряла сознание — как сидела, так и упала на спину, хорошо ещё, что дочек своих не придавила! К счастью, обе девчонки уже заснули в уголке, и мне не пришлось их успокаивать — с остальных полок доносился лишь храп спящих пассажиров. Я опять вспомнил, как действовал старый доктор, взял полотенце, и быстренько намочил его в проводницыном туалете. Сначала я вытер лицо женщины (при этом у неё на губах промелькнуло что-то вроде улыбки) , а потом — груди и всё остальное.
Вот так, наверное, и становятся шизофрениками! Всем своим существом я хотел, чтобы женщина поскорее очнулась — меня буквально одолевал животный страх от одной мысли, что вот сейчас Наташка со Светланкой проснутся, а мама их в обмороке! И что тогда прикажете делать с двумя орущими девчонками?? А с другой стороны — на меня буквально с неба свалилась возможность щупать тело красивой и почти совсем голой женщины! И это настолько меня поглотило, что я скорее дал бы себя убить, чем прекратил бы протирать влажным полотенцем полные округлые груди, нежный белый живот, скульптурные плечи — а разве можно передать словами, каково это всё было наощупь? Какая-то всеподавляющая сила заставила меня резко потянуть резинку её трусов вниз, при этом мои мозги сразу же подсказали оправдание такому действию — для спасения женщины надо протереть как можно большую поверхность её тела! — А какой-то чёртик с другой стороны нашептывал — она без сознания, она полностью в твоей власти! Так пользуйся же моментом — щупай её, рассматривай её, сорви с неё трусы, пока не поздно!
Вдруг резинка порвалась, и трусы резко соскользнули вниз. Чуть ли не одновременно с этим женщина конвульсивно выпрямилась, так что трусы с порванной резинкой скатались в жгут и соскользнули с попы чуть ли не до колен. Тело женщины опять обмякло, но я сколько ни старался, так и не смог натянуть трусы хотя бы на торчащий во все стороны пучок волос над её писькой. Всё это меня резко отрезвило, в мозги стучал дин трусливый вопрос — а что будет, если вот она сейчас очнётся, и начнёт допытываться, кто же с неё трусы снял? Как ни странно, идея "сделать ноги" пока не поздно в мою голову не приходила.
Внезапно женщина очнулась: "Ой, а что это сейчас было? Мальчик, ещё раз спасибо тебе! Это я что — резинку порвала? Одним движением ноги женщина скинула трусы на пол и села по-турецки, широко раздвинув ноги. Уставившись на свою письку, она зачем-то стала её чесать двумя руками. Начесавшись вдоволь, она подняла голову и сказала: "Нет, мне положительно положено полежать!" Я помог ей залезть на вторую полку, взял кулёк с черешней и пошел к Рысеву.
Меня опять встретили радостно: "Вовик, ну где ты пропадаешь? Нам судья нужен — сейчас будем играть в "угадай, чья попа"!" — Вдруг Галина сказала: "Девки, а что-то Наташки долго нету! Пойдём в тамбур, глянем!" Зайдя в тамбур, мы увидели Наталью лежащей на полу. Из-под её попы вытекла небольшая лужица крови. Вначале я сильно испугался, уж не умерла ли девушка?! Но тут поезд остановился на каком-то полустанке, стук колёс прекратился и все услышали мерное посапывание — Наталья, без сомнения, была жива и просто спала. Но тогда — откуда кровь? Алевтина сообразила первая: "Ох, горюшко — да у неё ведь месячные! Ну вот нахера было трусы снимать? Нахера водку пить? Ребята — давайте её на полку перенесём! Галка, Любка — достаньте трусы чистые и ваты кусок!" Хотя и с трудом, чертыхаясь и ударяясь обо все углы, трое дембелей кое-как подняли Наталью с пола, дотащили до купе и взгромоздили на верхнюю боковую полку. Алевтина обтёрла тело так и не проснувшейся девушки мокрым полотенцем, а Галина с толстухой не без моей помощи напялили на спящую чистые белые трусы, подложив ей под письку большой кусок ваты. Выпитая водка и жара давали о себе знать, поэтому всё происходило шумно и бестолково.