Я спокойно объяснил мальчишке, что его мать вызвала меня для того, чтобы я сделал ему, так сказать, "оздоровительно-воспитательную" клизму. И я ее в любом случае сделаю, сказал я, а если он будет сопротивляться — я свяжу его, и его мать мне в этом поможет. Я спросил Мишу, сомневается ли он в том, что все именно так и будет? Мальчик замялся, засопел и опустил глаза — он мог издеваться над матерью, но сейчас понимал, что сила не на его стороне. Я посмотрел прямо в глаза мальчику и спокойны тоном, не торопясь, объяснил ему:
— Миша, видишь эти насадки? Если ты не будешь упрямиться, дергаться и брыкаться, а будешь вести себя как послушный мальчик — я сделаю тебе клизму осторожно и безболезненно, при помощи вот этого вот маленького наконечника (я показал ему наконечник) . А если будешь строить тут из себя крутого — я введу тебе вот ЭТО, и тебе будет очень больно и неприятно (я показал парню огромный конусообразный наконечник) . Ты пойми только правильно — я тебе не угрожаю, и не хочу делать тебе больно. Просто, если ты будешь брыкаться — маленький наконечник из попки обязательно выскочит. А этот, большой, не выскочит — вынуть его будет очень трудно. Так что все зависит только от тебя, Миша. Тебе выбирать!
— Я: я не буду больше, — вдруг как ребенок заныл юноша, — не надо клизму, я нормально себя вести буду:
— Это не разговор, Миша. Ты взрослый парень, и должен понимать, что за любые свои проступки нужно нести соответствующее наказание. Для тебя мама выбрала наказание как раз такое, какое тебе и надо. Сначала я по ее просьбе слегка отшлепаю тебя, чтобы тебе стало стыдно (мама утвердительно закивала) , а потом поставлю две-три клизмы, чтобы ты хорошенько прокакался, и надолго это запомнил.
— Не надо, ну отшлепайте, но не надо клизму только:
— Нет, Миша. Ты провинился, очень плохо себя вел, и ты должен быть наказан. Поэтому я введу тебе, так и быть, не очень большой наконечник, если ты прямо сейчас согласишься. А чем дольше ты будешь спорить — тем больший по размеру наконечник я тебе буду вводить: Ну что, ты согласен?
Мальчик помедлил немного, и утвердительно кивнул. Я открыто установил в комнате видеокамеру, объяснив это необходимостьюиметь у себя "воспитательное" видео для других непослушных подростков.
Затем помог Мише раздеться, аккуратно сложил всю его одежду на стул и, приобняв его за талию, проводил до кровати. Там я наклонил мальчика вниз, приказал ему пошире расставить ножки, и опереться руками о кровать. Полюбовавшись немного на его красивую упругую попочку, я погладил и легонько похлопал ее ладошкой и, спросив Мишу, готов ли он к наказанию, приступил к делу. Поначалу мальчик крепился, и не издавал ни звука — в комнате были слышнытолько звонкие шлепки по его попке. Но по мере того, как ягодицы юноши краснели, Миша начинал постанывать и обиженно посапывать.
Я отшлепал его сначала по одной ягодичке, потом по другой, и затем начал шлепать поочередно, по обеим ягодицам сразу. Паренек стонал и сопел все сильнее, и минут через 15 уже начал всхлипывать и просить не шлепать его больше. Я вопросительно посмотрел на мать мальчика. Она подошла к нам поближе, внимательно осмотрела попу сына, и согласилась прекратить экзекуцию. Тогда я приподнял юношу за талию, проводил его к дивану и, сложив на на нем одну на д угую три диванных подушки, приказал Мише лечь на них животом, опираясь о диван руками и ногами.
Затем взял баночку с вазелином, надел на правую руку резиновую перчатку и, взяв немного вазелина на палец, осторожно смазал пареньку дырочку. Потом взял вазелина побольше, и тщательно промазал очко изнутри — Мишутка при этом смешно вздрагивал, сжимал попку и беззвучно хватал ртом воздух. Я посоветовал ему расслабиться, и продолжил процедуру. Когда попочка была тщательно промазана изнутри и снаружи, я попросил Мишину маму наполнить мыльной водой из ведра резиновую грушу, и подать ее мне. Женщина с интересом наблюдала, как я засовываю в тугое юношеское очко клизму, и сама предложила мне закачать в мальчика как можно больше воды именно таким способом. Вероятно, ей нравилось наблюдать именно за самим процессом всовывания и вытаскивания клизмы, и я охотно пошел ей навстречу, залив в мальчика пять или шесть клизм. Все это время моя левая рука лежала на ягодицах юноши, и я ласково поглаживал его по попке, как бы успокаив я малыша после телесного наказания.
*****
Вскоре Миша запросился в туалет, и мать с готовностью предоставила ему пустое ведро, выставив его на середину комнаты.
— Чё, я в ведро чтоль срать буду? — опять было попытался "быкануть" Миша, но тут же получил от меня по попе, и чуть не обкакался от неожиданности.
— Не надо таким тоном с мамой разговаривать, — напомнил я и, сильно сжав живот мальчика с двух сторон, помог ему таким образом не тратить время на пустые препирательства — Миша сразу же бросился к ведру и смачно прокакался, изгибаясь и подергиваясь всем телом.Настало время второй клизмы, и я, подтерев и подмыв попу мальчика мыльной водой, вытер ее насухо полотенцем, и велел ему опуститься на пол, на локти и колени, а потом вообще лечь на пол грудью, максимально задрав попу кверху. Мишутка выполнил это "гимнастическое упражнение". Я, как и обещал, взял наконечник средних размеров, и, смазав его вазелином, стал постепенно засовывать его глубоко в попу хулиганистого подростка.
Мишутка то и дело напрягался и постанывал, но стойко переносил процедуру. Мне пришлось приложить усилие, и немного провернуть наконечник в попке, чтобы засунуть его до конца, отчего Мишутка негромко вскрикнул, и завертел задом, как шлюшка. Я успокоил его, погладив по попке, и открыл кран на шланге: Спустя некоторое время мальчик запросил я в туалет, я приказал ему потерпеть еще минуты три, потом закрыл кран, медленно вытащил наконечник, и заткнул ему попку силиконовой анальной пробкой. Минут через десять паренек снова очень хорошо прокакался, и я в знак одобрения ласково потрепал его по головке. После чего заставил попросить прощения (на коленях) у своей мамы, и поцеловать ей тапочки. Миша хотя и не сразу кинулся исполнять мое приказание, но все же сделал это, и, вздохнув с облегчением, сказал, что никогда больше не будет плохо себя вести. Я оставил Мише и его маме свою визитную карточку, мы тепло попрощались, и я ушел.
Потом я примерно еще на протяжение полутора лет заходил в гости к этой семье, причем иногда Миша вызывал меня сам. Мальчику очень понравилось быть послушным, понравились клизмы, и он никогда больше не хулиганил, а только помогал маме по дому и старательно учился в институте: