Примерно о том же думал и объект ее воздыхания, отчего его руки и взгляд почему-то сами все чаще и чаще опускались вниз, словно нечаянно поглаживали ее по выпуклой молочной груди и плоскому животику. Глядя на нее со спины, можно было подумать, что перед ним была еще девочка подросток, но когда она поворачивалась к нему лицом, её округлые, похожие на мячики доечки и пухленькая, поросшая пушком писечка, бесспорно показывали, что перед ним уже стоит созревшая, после недавней первой менструации, девушка. В этот момент она вновь повернулась в обратную сторону и глазам папули предстала её гладкая и плотная попка. Повинуясь инстинкту, и почти против его желания дремавший до этого член, стал вдруг стремительно набухать. Мужчина почему-то надеялся, что это быстро пройдет, но тот становился все больше и толще. А Юля, словно ожидая этого, вновь обратно повернулась к нему лицом. — Папунь, а давай поиграемся, как тогда? Ну хоть чуть чуть: — умоляюще посмотрела она на него.
И не дожидаясь от него ответа, она непроизвольно потянулась к нему туда своими пальчиками. Когда дочка неожиданно положила ему на член свою маленькую руку, Олег Анатольевич резко вздрогнул, как будто электрический разряд прошел по всему его телу. Даже при большом желании, он не смог бы теперь все это остановить. От её робких прикосновений член становился все перпендикулярней и крепче, эрекция нарастала. Но тут Юлька вдруг чего-то, испугавшись, быстро отдернула руку.
— А почему он всегда так на меня реагирует? — строя из себя целочку, недоуменно вопрошала она. — Я только чуть чуть дотронулась до него, а он стал таким упругим и твердым!
Мужчина тут же вспомнил о тех мыслях, которые с некоторых пор посещали его почти каждое утро. Как только жена уходила на работу, сонная дочка, закрыв за нею дверь, по привычке залезала к нему под теплое одеяло, беззаботно умащиваясь своей прохладной попкой к его теплому животу и к естественно интересующему уже ее, его утреннему стояку. Она словно нарочно молча и долго ворочалась на нем, пока не находила нужного положения и только затем умиротворенно засыпала. Как и тогда, он не знал, что ей ответить и только пожимал плечами. Но сейчас, собравшись с духом, и подумав, что дальше тянуть некуда, он решил все-таки рассказать ей обо всем, продолжая растирать ей шею и ключицы.
— Солнышко, как и у всех мужчин, пенис — ну так его называют по научному, обычно небольшой и расслабленный, но перед таинством совокупления он возбуждается и наполняется любовью. Ему казалось, что эти слова вот вот застрянут у него в горле. — А когда ты пришла ко мне в душ…
— Па, я уже не маленькая, и знаю, как он называется: — обиженно перебила она его заумную тираду, и почему-то на всякий случай оглянулась, по сторонам. Встав на цыпочки, она доверительно шепнула ему на ухо: — Я не про то:
— А про что? — и спустя несколько секунд он догадался и продолжил: — Ааа: так вот, когда мужчина видит такую неземную красоту, его писюнчик возбуждается, становясь большим и твердым, как сейчас — словно учитель биологии подытожил объяснения всей этой не простой физиологии, мужчина.
— Так ты что значит, возбудился от меня? — хихикнула она. — Но я ведь только его потрогала? — и, остолбенев, она тут же осеклась, увидев его лицо — лицо человека, впервые появившегося в ее жизни, которому можно было довериться во всем.
— Да, Юлечка я возбуждаюсь от желания к тебе: — и успокаивающим жестом он тихо положил свою руку ей на бедро.
В ответ, еле сдерживая волнение, девочка с такой безоговорочной нежностью прильнула к нему, что они оба почувствовали ту огромную невыраженную тоску по любви, которая до сих пор не находила выхода в них. Испытывая головокружение, она снова уткнулась ему лбом в солнечное сплетение и робко взялась за его пружинистый член, интуитивно понимая, что может быть хоть это, принесет им обоим облегчение. Её любимый папочка непроизвольно застонал, скрипя зубами. Господи, если бы она знала, как ему было хорошо!
— Тебе не больно? — забеспокоилась она.
— Нет моя лапушка, мне очень приятно… — прошептал он, еще не находя других слов, чтобы выразить ту радость которая переполняла его.
— Он у тебя такой толстенький, я даже не могу его обхватить одной рукой: — с надеждой на приятное продолжение, защебетала она, тревожно вглядываясь в его лицо, и чувствуя, как ее девственное лоно в который раз наполняется приятной истомой и безумной нежностью.
— Тогда почему ты не берешь его обеими? — одобряюще спросил он, и подвел ее за локоток ближе.
— А вот сейчас захочу и возьму! — радостно согласилась она, уже смелея и понемногу млея от восторга.
Ну а растерянный родитель не мог поверить своим ушам, и тому, что он только что попросил ее сделать, размышляя над тем, с какой легкостью Юля согласилась с такой просьбой, словно уже давно зная его страсть к запретному плоду!