Но разве я мог об этом думать в момент пробуждения? Я увидел богиню перед собой и… конечно же решил, что это сон. А во сне я более смелый. Очень смелый.
Я подскочил с дивана и схватил её в объятья. Губы впились в эти пышные уста. Наверное, её глаза расширились, но от французского поцелуя не отказалась. Умелая.
Как же быстро слетел её топ и, наверное, зрачки её расширились, но белый бюстгальтер полетел на пол раньше, чем попыталась отстраниться.
— Макс, ты… не надо… Макс.
Ага, щас, упущу я свою мечту.
Я подмял её под себя и взгромоздился сверху. Едва смог оторваться от долгого поцелуя и спуститься ниже. Поцелую прошлись по шее и ниже. Я отчётливо услышал приятный вздох, когда мои губы коснулись напряжённых сосков. В трусах что-то порвало преграды, но я больше не страшился стояка. В конце концов, я думал, это сон. Во сне можно всё. Ощущения только поразительно физические.
Соски упругие, маленькие, беленькие волоски встали дыбом. Второй с половиной размер играет в руках. Ладони нежно мнут эти бугры и в голове такая поэзия. Если бы мог говорить, а не только мычать и чавкать, пробуя языком и чавкая, сразил бы её комплементами наповал.
Жанна начала протестовать, только когда рука проникла под резинку её белых трусов. Но едва пальцы прошлись по шерстяному треугольнику и коснулись бугорка клитора, ноги ослабли, раздвинула и соки потекли мне на ладонь. Вскрик показался самым приятным звуком, что когда-либо слышал. Она выгнулась дугой, а я сполз ниже и зарылся меж её ног носом. Второй крик, более мощный, раздался, едва я провёл языком по розовому цветку. Её соки приятно пахли, и кисленький привкус будоражил, как сухое вино.
Язык проник глубже. Она уже не сдерживала себя, кричала, как на кассете с xxx-фильмами. Я был её сладострастным буром, она моей сексуальной жертвой. К языку присоединился палец. Она снова попыталась сжать ноги, бёдра сжали мои уши. Язык заработал быстрее. Хватка ослабилась. Язык жестов без слов.
В лицо брызнул мини-поток. Она кончила, и ноги пробрало дрожью. Я приподнял голову, и влюблённые глаза посмотрели с такой нежностью, что я мог растаять, но дружок в штанах не позволял до конца расслабиться.
Мои красные глаза, пылающие огнём, заставили её встрепенутся.
— Прости, мне нельзя, я девственница, но… перевернись.
Я рухнул в мягкий диван, а она залезла сверху. Пальчики быстро избавили меня от плена шорт и трусов. Она взяла его как джойстик. Теперь уже я попал в её плен, и она могла мной управлять. Губы поцеловали в самую головку. Обожгло, как огнём. Не столько поцелуй, сколько осознание того, что именно ОНА целует. А потом был язык. И я ощутил себя вафельным рожком. Мороженым она наслаждаться умела. Я с замиранием сердца наблюдал, как губы и язык ласкают единственную эрогенную зону мужчины. А потом она просто взяла его в рот. И я едва снова не отключился.
Сладкая пытка продолжалась несколько минут. Они казались вечностью и растаяли быстрее, чем успел насладиться. Волна удовольствия прошлась по телу и губы Жанны в белой жидкости затмили манящую попку. До неё я ещё доберусь, а пока эта лукавая улыбка, горящие глаза и растрёпанная причёска…
В общем, я знаю, что мне теперь будет снится. И тренер удивится моей посещаемости спортзала.