— Так? . .
Глаза её горят, мысль о виде, открывающемся через окно, проходит сладкою стужей по всему телу.
— Da. Теперь… otkroyte rot… — еле слышно выдыхает из себя он. Зрачки его глаз закатываются.
Ирина вновь раболепно следует приказу.
Губы её смыкаются вокруг дрожащего от накала разгорячённого поршня, почти обжигающего, кончик её языка ощущает солоноватую влагу на морщинистой кожице. Колышущаяся упругая плоть едва ли не полностью заполоняет собой её рот, ей становится трудно дышать — и, как в припадке самоистязания, она всем телом своим подаётся вперёд, почти ощущая щекочущие касания на своих гландах.
Рука преподавательницы вслепую соскальзывает вниз, к давно приспущенным трусикам. Пальцы её находят ощупью контуры курчавого треугольничка.
И ныряют ниже.
Она застонала бы, не будь сейчас занят целиком весь её рот.
"Пусть мне, быть может, осталось просуществовать мной не так долго, — так, или примерно так прозвучали бы мысли Ирины, возьми она за труд выразить их литературно. — Но в эти оставшиеся мгновения я постараюсь выжать из них максимум наслажденья, буду такой, какою всегда в глубине души жаждала быть, выпущу себя на волю".
Ладонь тинейджера — Ирина чувствует это — вцепляется сзади гребнем в её шевелюру. Причмокнув, преподавательница международного языка слегка сдвигает голову то вперёд, то назад, следуя едва уловимому, но становящемуся всё чётче ритму.
Язычок её подобен робкому суслику, изучающему очертания вломившейся в его норку лисы.
То несмело и нерешительно — то, словно бы в панике, вдруг ускоряющему метания.
Снова и снова.
— Да! . . Вот так… — Но все ли из слетающих с его уст обороты можно назвать цензурными?
Приопустив иронично ресницы и ощутив в себе новый всплеск возбуждения, преподавательница наращивает темп.
Пальцы её меж тем почти целиком ныряют в глубь алых складочек, скрываясь внутри.
То сдвигаясь, то растопыриваясь, то стремительно теребя жаркую плоть.
Она закричала бы, если б могла.
Но крик, ею не озвученный, слышится откуда-то сверху — и раскалённая лава выплеск за выплеском, взрыв за взрывом извергается кипятком в её горло.
Пальцы ученика сжаты стальным капканом на её затылке, Ирина почти не ощущает этого, чувствами своими погрузившись в себя, в свои личные сладкие недра, где бурная дрожь её собственных прихотливых пальчиков возносит её на вершину блаженства, стирая рассудок, ломая границы, заполоняя пространство перед ней ослепительными пылающими кругами и повергая в небытие само Время.
Голова её откидывается назад, клейкие белые струйки стекают сверху вниз по её губам и шее, с уст её срывается стон.
Или крик? . .
Эхо недавнего звука всё ещё вибрировало камертоном в её ушах, ставший обжигающим воздух порция за порцией жадно захватывался её лёгкими, узоры белого пламени танцующим хороводом медленно растворялись перед глазами.
Каждая мышца Ирины словно медленно обмякала.
Скоро ли, наконец, послышится оклик "Снято"? Вроде бы кульминация клипа уже позади.