Мне было даже некогда посмотреть девочка она или нет. Да и какое это сейчас имело значение? Если да, то я таковой её лишил. Если нет, то она, похоже, получила впервые в жизни настоящего мужика!
Мой член как поршень ходил внутри неё. Она стонала, выкрикивая что-то нечленораздельное плотнее притягивая меня оплетёнными ногами. Её нежные ручки страстно полосовали мою спину ноготками, оставляя кровавые полосы.
— Ещё! Ещё! — разрыдалась она, когда я приостановился, намереваясь поменять позу, и вцепилась ногтями в плечо.
Не вступая в полемику, я, выйдя из неё, легко перевернул на живот, поставив на карачки, и опять принялся за дело. Её спина прогнулась, оттопырив ягодицы, и я узрел ответ на свой вопрос: бурые размазанные подтёки и пятна на внутренней стороне бёдер.
— Стало быть, девственница… — подумал я.
— И она тебя хотела! — встрял "зверь" , — старайся! Может, потом ещё обломится, — хихикнул он.
* * *
А мне и не надо было специально стараться. Я хотел её. Хотел всю, без остатка. До потери рассудка и ломоты в суставах. Возможно, я видел в ней себя. Того молодого и наивного считающего, что стоит снять с женщины трусы и вставить ей "по самое не хочу" как всё само собой образуется… И оргазм, и минет… Ничему не надо учиться. Мол, это у нас в генах! А вот фигу вам с маслом! И сейчас я вёл её к великому апофеозу, редкому и случайному, когда девушка с первого раза осознаёт вкус секса и довольна произошедшим. Возможно, с любимым человеком это было и лучше, но вот вопрос, а смог бы он так, как я?
* * *
— Пойдем! — я буквально на руках вытащил Любу из ванны, без затей содрал с неё трусы и потащил в спальню, оставляя на полу мокрые следы.
— Что на тебя нашло? — пыталась она протестовать, когда мы ввалились в комнату.
— Давай! — я подтолкнул её к кровати.
— : — Она мягко остановила меня, — сядь, — теперь уже она вела меня к койке.
Сама подошла к шкафу. Открыла его, и повернувшись спиной, стала что-то в нём искать.
— Трусики надо не сдирать, а снимать, — чуть ворчливо выговаривала она, — но у тебя будет второй шанс, и мне очень понравилось, когда ты сам ласкал себя.
Наконец, найдя что-то, она повернулась ко мне лицом.
— Сейчас я буду одеваться, — произнесла Люба, — а ты ласкай себя! Только не торопись…
Я увидел у неё в руках полотенце. Тщательно выставляя напоказ то одно, то другое она стала вытираться. Потом полотенце полетело на пол.
— Тебе какие чулки больше нравятся? Чёрные или белые?
— Любые… — опять пересохшим горлом сказал я, — я ни каких не видел!
— Конечно! Сейчас колготки носят… — проворчала она, — стало быть, чёрные!
Как по мановению волшебной палочки в её руках возникли тоненькие капроновые чулочки. Она приподняла ногу и надела на ступню чулок. Потом поставила ступню на пуфик расположившись боком и медленно расправляя складочки, стала натягивать сей предмет одежды на ногу.
Вы видели как голодный кот, смотрит на сливки, наливаемые в чашку? Также смотрел и я! Замерев и широко раскрыв глаза даже приоткрыв рот. Только моя рука медленно двигалась по возбужденному стволу члена с синими набухшими жилками.
Натянув чулочек и погладив ногу от ступни к бедру, она стала натягивать второй. Можно сказать, что "у меня потекла слюна" как у собак Павлова в ответ на свист. Когда она нагнулась, дотягиваясь руками до голеней, чтобы погладить обе ноги затянутые в чулочки я не выдержался и бросился вперёд.
— Сядь! — раздался резкий окрик, и я как послушный щенок вернулся на место.
А эта соблазнительная фурия достала из шкафа пояс и медленно, крутясь передо мной как перед зеркалом, стала одевать и его. Застегнув крючки спереди и развернув, застежкой назад приступила к таинству крепления чулок.
Это трудно описать, такое надо видеть и ещё остаться в своём уме от сего представления.
— И как я тебе? — прозвучал вопрос.
— Та-а… — нечленораздельно выдавил я.
Она округлила брови, в недоумении:
— Да — хорошо? Или да — плохо?
— Прелесть… — собрал я мысли в кучу.