По-хозяйски, но мягко огладив ее умелыми руками, женщина уверенно помяла и потянула пальцами толстый сосок, цвиркнувший тоненькими струйками мутной жижицы в подставленную ладонь, потом еще раз, и еще, и, выдоив хорошую лужицу, тут же слизала свою добычу.
— М-м-м! Сладко-то как! — причмокнув сказала она, почесывая Любин сосок и ореолу острым ногтем.
Люба закрыла глаза и чуть подалась вперед, приоткрыв дрожащий рот.
— Какая она у тебя чувствительная: какая нежная: — приговаривала Марина, теперь уже совсем бесцеремонно (как показалось Пашке) прихватив сисю чуть выше ореолы и сильными пульсирующими движениями сдавливая так, что ореола выпучивалась и выталкивала из соска все новые и новые струйки молока. Второй ладонью Марина с небольшим нажимом растирала молоко по соску, с усмешкой поглядывая в зеркало на мальчишек. Люба тихонько подскуливала.
— Ты вся горишь, девонька моя! — Марина говорила участливо, но глаза ее смеялись. — Тебе нужен мальчик, да?
— Да-а-а! — плачущим голоском выдавила Люба. — О-о-чень!
— Ну, хочешь, я Пашеньку попрошу, он очень славный, он все сделает!
— Нн-нет, Нне ззз-наю. Мне сты-ы-дно!
— А мы свет выключим! И все!
— А Ле-е-шка?!
— Да спит он давно! Уж я его знаю! Леша! Леша, ты спишь? — позвала она громким шепотом.
Пашка сделал Лешке знак молчать,
— Вот видишь! Спит он! Нельзя девочкам так мучиться! Вредно это! Я тебе как врач говорю. Давай-ка помогу! Вот, перекладывай ее на подушку. Так. Да не отбирай сиську-то, пусть сосет. Вот так. Давай, коленочки чуть вперед. Удобно? Видишь как хорошо? И дочка довольна, и мамочке радость.
На глазах у мальчишек Марина выставила Любу в колено-локтевую позицию и приготовила для употребления.
— Вот, хорошо. — Марина погладила Любу по попе, и мягко закинула полу балахона ей на спину.
Ночник ярко осветил кружевные белые трусы с темным мокрым пятном во всю промежность.
— Ох ты, боже ж ты мой! — запричитала Марина, с какой-то даже злостью стягивая тряпочку куда-то вниз. — И она еще терпит! Ты посмотри! Ты же вся насквозь!
На ребят смотрела густо покрытая мокрым волосом промежность с алой, почти черной поблескивающей в свете ночника длинной щелью.
— Свет! Пожа-а-алуйста! Выключите свет! — тихо взмолилась Любочка.
***
Марина, глянув на Пашку, щелкает выключателем. В полутьме он быстро спрыгивает вниз, пристраивается к Любе и гладит ладонями мягкую попу. Женщина дрожит и горько всхлипывет.
Марина берет змея за ствол и окунает головку в упругий зев влагалища. Толчок! И змей ныряет до половины, слышится громкий стон, еще толчок! Головка сходу вбивается в плотный рельефный тупичок, яйца шлепаются о мокрую волосню, Люба шепотом хрипит: "Аааааа-ййй, бляаааадь!" , Марина обнимает ее: "Тихо, тихо, родная!" , Пашка медленно вытягивает, и с оттяжечкой — ннна! нннна!! нннаааа!!! Мокрая жопа бьется под его ладонями, стараясь насадиться до упора; "Мама, мамочка не плачь" — проснулась Милочка, обнимает, гладит, "Ы-ы-ы-ы, Еби-и-и-ы-ы-ы, Е-б-и-и-и-ы-ы: а-а-х: ещо-о-о!" шепотом воет Любочка, "Тихо, тихо, все хорошо!" , Ннааа! Ннннаааа!! Ннннаааа!!! Внизу все чмокает, пердит, булькает, растягивается, чавкает, готовясь принять и всосать в себя крепкое мужское семя, которое уже вот, вот сейчас, ВОТ БЛЯДЬ ПРЯМО СЕЙЧАС: ВЫПЛЕВЫВАЕТСЯ: прямо: в ее: тугую: глубину. И ее выгибает в спине, и она несколько раз прерывисто хрипя что-то матерное, сильно толкается в Пашку, и вот этот кусок мяса уже противен Пашке, и он отталкивает его, и с громким чмоком выдергивает из него утомленного змея, и падает на Маринину полку.
Рядом бешено дрочит худенький Лешик: Ну давай же, дурачок, подталкивает его Пашка, не упусти свой шанс: Мальчишка медленно: обмирая от сладкого страха: карабкается к заветной цели: растерянно мнется, поглядывая на бабушку: "давай, малыш" — улыбается она, — "можно" : и он не знает, что надо делать: и Пашка, пересиливая апатию, встает рядом, смотрит ему в глаза — доверься мне — берет его за руки, кладет их на оттопыренный Любин зад, тихонько подталкивает мальчика в спину, нежно сжимает пальцами его измученный, слегка опавший от ужаса хуечек, мягко вздрачивает его и большим пальцем вдавливает крепнущую головку в расслабленную пизду.
Люба вскидывается, пытаясь вяло протестовать, но Марина к этому готова, она удерживает самочку за плечи и что-то жарко шепчет ей на ухо: и мальчишка, забыв свои страхи, скачет молодым козликом, шлепаясь в мягкий податливый зад, и Люба смиряется с неизбежным, и вдруг начинает беспорядочно подмахивать, мотая легкого Лешку взад-вперед, а Марина, убедившись, что Люба хорошенько объезжена, отпускает ее и просовывает руку ей под живот и что-то там делает, и Люба попискивает: а Лешка все прыгает, не может кончить, и Марина кладет ладонь на его бьющуюся в животной истерике попу, и Пашке кажется, что ее руки, обняв, соединяют и благословляют любовников: "не спеши, Лешенька" — слышит Пашка ее жаркую мольбу, ": давай, вот та-а-ак: не спеши, мой мужичок: в-о-от: раз: раз: раз: видишь, как она пищит? Видишь, как жопкой крутит? хочет тебя: хочет:" , и под Мариниными руками их ритм выравнивается, и теперь они размеренно шлепаются друг в друга мокрой плотью, и Люба опять невнятно бормочет грязную белиберду, а Марина нашептывает внуку "сладкая у нее дырочка, да, малыш? такая сла-а-адкая: она теперь твоя: навсегда-навсегда: брызни в нее: не бойся: она этого хочет: брызни:" : "Ой: ой-ой!!!" бьется Лешка, "ЕБА-А-А-А-Тсссссссьь" — выгибается Люба: и вот уже мальчишка пританцовывет, упершись ладонями в дрожащую в новой волне оргазма Любу, мелко трется лобком о ее жопу и дрожит, дрожит, дрожит как цуцык: