Поэтому она послушно выполнила в очередной раз требование собеседника – хотя и ощущая, как жар заливает её щёки, лицо и даже кожу груди в местах касания маркера.
Она чуть-чуть поскребла ногтем себя в районе нанесённого на кожу мягкого знака, стараясь сделать это движение небрежным. Чернила – или как там называется краситель в маркере? – совершенно не оттирались. Маркер этот, с длинным специфическим названием, был куплен ею всего несколько часов назад в магазине технических товаров по строгим инструкциям Шантажиста – заявившего, что обычным маркером практически невозможно наносить чёткие надписи на кожу.
Он уже тогда почти не скрывал, что собирается использовать её обнажённое тело для граффити.
Скрывая лишь род предполагаемых изображений.
– Оно хоть смоется? – Фэйли облизнула губы. В очередной раз ощущая себя беспомощной.
– Нет. – В голосе звучало откровенное наслаждение моментом. И ещё насмешка. – Маркер вечный.
В ужасе восьмиклассница закусила губу.
Взгляд её невольно метнулся к часам – было уже почти начало пятого, а родители её обычно возвращались с работы в шесть.
Шантажист, конечно, давно уже успел выучить наизусть трудовой график её родителей и наиболее безопасное время для игр со своей безотказной пленницей.
– Не бойся, – поспешил успокоить её голос, – я шучу. Мне вовсе не хочется выставлять тебя в таком виде на всеобщее поругание. Подумай сама, с кем же мне тогда развлекаться?
Фэйли чуть-чуть расслабилась. Чуть-чуть.
– Надписи эти легко смыть особым химическим раствором. Название его, правда, я тебе скажу позже. Коробочка, которую ты получила по почте, при тебе? – внезапно сменил тему собеседник.
Катя потерянно кивнула. Она, признаться, успела уже и забыть о том плоском продолговатом ящичке.
– Будь ласкова, открой её.
"Будь ласкова" или "будь ласков" – стандартная формула украинской вежливости, соответствующая русскому "пожалуйста". Катя, однако, даже не обратила внимания на это немного по-хамски звучащее для русского уха пожелание.
Она распахнула коробочку и заворожённым взглядом уставилась на блестящий внутри никель двух серебристых колец.
Наручники.
– Тебе они нравятся? – вкрадчиво поинтересовался Шантажист. – Это вещица из игрового реквизита профессиональных фокусников. Выглядят прочными и нерушимыми, а между тем легко открываются без ключа самой скованной ими жертвой, если знать секрет.
Секрет? . .
Фэйли пристально всмотрелась в сверкающие никелем дуги. Вроде бы нигде не было видно ни подозрительных дырочек, ни таинственной резьбы.
Она чуть-чуть повертела наручниками, пытаясь проверить, не вращается ли какая-нибудь деталь.
Ничего.
Хотя секрет, конечно же, мог быть. Кате Щегловой вспомнилось, как она в своё время тщетно гадала о способе открытия пузырька с таблетками – который, как выяснилось, открывался способом, не могущим прийти в голову ни одному нормальному человеку.
– Примерь их, Кать, – мягко произнёс голос. Словно не требуя, даже не прося, а неназойливо советуя. – Заведи руки за спину. Просунь их в эти серебристые обручи – они же понравились тебе с первого взгляда, правда?
Фэйли пытливо взглянула в объектив веб-камеры.
– Зачем? – тихо спросила она. Тихо, потому что её сковал в этот раз страх особенной силы.
На этот раз опасность, грозящая ей, казалась ещё более нешуточной, более осязаемой, чем во всех предыдущих случаях, – и, хотя на каждом следующем шаге Шантажист умудрялся создать точно такое же впечатление, в животе у Фэйли возник тугой леденящий узел.
Голос с минуту помолчал.
Заговорив же, звучал почти так же тихо – и в нём, как показалось Фэйли, проявились даже нотки откровенности.
– Мне бы хотелось увидеть девчонку нагой. Исписанной непристойными надписями. Закованной в наручники. Беспомощной и неспособной получить от кого-либо помощь. – Голос ещё некоторое время помолчал. – Испытать ощущение власти, зная, что лишь я один могу освободить её.
В динамиках на миг послышалось шумное дыхание.
– Когда ты их наденешь, я скажу тебе, как их снять. Если ты сама будешь этого хотеть.
Голос ещё немного помолчал.
– Даю слово.
Катя помедлила. В голове её шёл отчаянный поиск отговорок и способов увильнуть.
– А если разорвётся коннект? – нервно спросила она. – Поломается что-нибудь у провайдера и…
– Тогда я скину тебе SMS-кой описание секретного способа снятия наручников, – нетерпеливо проговорил собеседник. – Твой номер телефона мне известен.
Катя всё ещё медлила.
– Ну же.
Голос собеседника вновь стал мягче мягкого. Парадоксальным образом выразив этим возросший градус угрозы.
– Смелее. А если не хочешь – не буду заставлять или угрожать. Просто промолчу по поводу средства для снятия нанесённых маркером надписей, оно, кстати, не продаётся в обыкновенных технических магазинах. Подумай, как удивлены будут родители, увидев свою девочку в таких надписях – правда, на лице и ладонях у тебя рисунки довольно невинные, но, увидев их, они обязательно захотят осмотреть твоё тело целиком.
На лице и кистях рук Фэйли были нарисованы черви и буби, символы карточных мастей.
Причём рисунки эти цепочкой уходили от кистей рук почти к самым локтям – и от лица к основанию шеи.