Следующие дни были для Гарри, Рона и Гермионы — как, впрочем, и для всех гриффиндорцев вообще — более чем плотно загружены занятиями учебного характера. Что, пожалуй, и к лучшему, поскольку будь у Гарри — или тем более у Рона — время как следует поразмыслить о случившемся, недалеко было бы и до нервного срыва.
Однако первый же день после событий в библиотеке заставил их всерьёз пожалеть о том, что они не выспались накануне. Последующие же дни с их стремительным ритмом заставили слегка заретушироваться в памяти всё произошедшее.
Слегка, но не совсем.
— Слушай, Рон.
— А?
Рон с явной неохотой оторвал взгляд от страниц волшебного комикса с движущимися картинками.
— Пошли в библиотеку. Разговор есть, — произнёс Гарри. — Но, — с отвращением к себе добавил он, — без Гермионы.
* * *
— Как Гермиона?
— В каком смысле? — неловко заёрзал Рон. Уши его меж тем запылали ярче семафоров.
Гарри был непреклонен:
— Ты знаешь, в каком.
Рон вздохнул. Смотреть на него было жалко.
— Как обычно. Вроде. — Он отвёл взор. — Ведёт себя как всегда. Прилюдно, по крайней мере.
— А не на людях? — настаивал Гарри.
Уши Рона запылали ещё отчётливей.
— Откуда мне знать? Я… я не понимаю, о чём ты.
Гарри помолчал некоторое время, глядя словно бы сквозь Рона Уизли.
— Я, кажется, выяснил, как именно действует заклинание Демо Крациус. Но, чтобы проверить догадку, мне необходимо узнать о всех деталях её поведения в последнее время. Включая и то, как она ведёт себя, оставаясь наедине с кем-то из нас.
Рон смущённо сверлил взглядом вишнёвое дерево библиотечного стола.
— Ну… я… — замялся он. Потом как будто бы решился: — В последний четверг после занятий Гермиона зашла ко мне, чтобы помочь справиться с черчением каббалистических схем — там всё очень сложно и повсюду сплошные цифры — так что мы ещё неделей раньше договорились, что в случае задания по этой теме она подтянет меня. Так вот…
* * *
— Ты внимательно слушаешь меня, Рональд Уизли? — грозно поинтересовалась Гермиона. Скрывая, впрочем, в уголках рта улыбку.
Рон смущённо оторвал взор от бугорков плоти под её белой майкой. Теперь, когда он знал, каковы на ощупь эти бугорки, ему особенно сложно было удерживать себя в руках, а своё отношение к сидящей совсем рядом и чуть-чуть касающейся его пылающим бедром Гермионе — в пределах дружеского.
Мысли его всё время отвлекались на нечто иное.
— Число четыре у древних римлян и финикийцев ассоциировалось с Меркурием, в то время как тройка и восьмёрка считались основополагающим принципом твёрдой части мироздания. — Произнеся это, Гермиона слегка потёрлась коленом о его колено. Слегка. — Записал?
Рон ощутил, как что-то внутри него, хотя и не принадлежа полно к твёрдой части мироздания, тем не менее норовит ею стать.
— Записал, — хрипло произнёс он.
— Поскольку твёрдая часть Универсума может быть условно сопоставлена с Землёй как с одной из четырёх начальных первостихий, олицетворяемой в свою очередь чётными парами чисел, мы имеем тут занятную неоднозначность на матемагическом уровне сущего.
Ладонь Гермионы под столом опустилась на колено Рона и неспешно двинулась вверх.
— Вместе с тем ошибочно думать, что синфазия чётных чисел равнозначна в своей роли алхимическому значению начальных цифр или что тождественна их роль при использовании в ритуалах.
Пальчики её дошли почти до предела, до разветвления брюк, нерешительно застыв перед металлической молнией.
— Цифры два и четыре в парности своей соответствуют Квадрату Земли, — сладким голосом произнесла Гермиона. Пальцы её вильнули по полукругу, медлительными плавными движениями огибая бугорок. — Цифры семь и девять — Квадрату Воздуха. Поскольку Воздух, как известно, соответствует алконостам и гамаюнам, посвящённые им заклинания традиционно стараются формировать из семи или из девяти членов.
Тем временем сужающиеся, поигрывающие колебания кончиков её пальцев наконец достигли — нет, не семи и не девяти, а всего лишь одного-единственного.
— Ты меня внимательно слушаешь? — подняла брови Гермиона. Голос её звучал столь сладко, что казалось, будто она вот-вот рассмеётся; ладонь же её меж тем принялась совершать размеренные поглаживающие движения. — Рон?
— Что? . .
Рон сглотнул слюну.