Я осторожно снял с себя эту секс-бомбу и положил рядом. Она непонимающе смотрела на меня и молчала. Сначала хотел отшлепать. Но это было бы глупо, и просто по свински: Наташка же это делала ради меня, старалась, как могла. Тогда я решил как-нибудь, не обижая, объяснить, что она пока… ну, мягко говоря, не идеально сосет, и подучить, как нужно делать.
Но тут мне в голову пришла идея в сто раз лучше. Я даже ржанул, не сдержавшись. "Ты чего?" — удивленно спросила малышка.
"Это я от счастья", — с серьезной миной ответил я, поглаживая ее. — "Спасибо тебе, котенок. Мне и так уже хорошо. А можно тебя попросить об одном одолжении?".
"Ага", — не стала ломаться она.
"В общем, понимаешь", — говорю, еле сдерживаясь, чтобы не заржать в голос — "Мишка у нас до сих пор вообще с девчонкой ни разу не был. Не трахался, то есть. Мальчик он до сих пор".
"Не может быть!", — не поверила мне малышка.
"Ну да", — плел я дальше, — "ты ведь сама видела: мы с Иркой и Ленкой просто дружим. Как братья и сестры. Не станешь ведь сестру пилить. Ну, ты же видела, какие у нас отношения" — повторил я, а внутри все звенело от смеха.
"Ясно", — важно кивнула головой маленькая дурында. — "Да, я понимаю".
"Ну вот", — несу я, — "раскрути Мишку, а? А то он такой стеснительный, что за всю жизнь девчонки найти не сможет. А ты же молодчинка, и сосешь замечательно, ты справишься!". И для убедительности поцеловал ее в нос.
"А как?", — спросила Наташка.
"Да вот так, как со мной. С места в карьер. Самый лучший способ", — объяснил я, и позвал: "Мишка, не спишь?".
"Нет, а что?" — ответил тот.
"Ой, ты что? Прямо сейчас мне, что ли?" — перепугано зашептала малышка. — "Я так не могу. Давай потом. Я приготовлюсь. Только не сейчас. Не сейчас".
"Вот именно сейчас, пока он не ждет", — ответил я. — "Наташ, ты ведь у меня лучше всех. Солнышко, ты сможешь. Ты все можешь. Ты ведь самая лучшая!".
И не давая ей опомниться, я сгреб голышку в охапку, отволок к Мишкиной кровати (где он втихаря издевался над Ленкой, которую положил под стенку) , сказал: "а ну, подвинулись! Тут ребенок к вам просится, боится сам спать", и сунул Наташку к ним под одеяло.
Нашарил Мишкину руку и положил ее Наташке между ножек.
"Але, коллега… " — не дождавшись реакции, сказал я. "Да, засчитано" — неохотно признал Мишка, что свою часть уговора я выполнил полностью: Наташку ему "продал", и теперь его очередь "платить".
Потом вернулся к себе и стал слушать. На Мишкиной кровати раздалась возня, шушуканье, потом характерное чмоканье.
Ждать мне пришлось недолго: "ты зачем зубами хватаешь?" — грозно заорал Мишка, тут же раздался звонкий шлепок, и сразу после него — душераздирающий Мишкин вопль: "дуу-ура, откуууусишь!!!".
Вот тогда я наконец дал себе волю. Как же я наржался! До слез, до хрипа, до боли в животе…
Потом позвал: "Ирка! Хватит дрочить, бегом сюда!".
"Я не дрочила", — начала отмазываться Ирка, быстро шлепая к моей кровати. Как только голышка залезла под одеяло, стало ясно, что она нагло врет: Ирка была потной с головы до ног, соски торчали до потолка, клитор был как груша, а писька текла как из крана. За вранье я отправил ее за ленточками.
"С Наташкой ведь все получилась, да?" — тихо спросила вернувшаяся Ирка в надежде меня задобрить.
До того, как ответить, я замотал ее в "лягушонок" и положил на спинку рядом с собой.
"Да, я ее продал. И знаешь, за что?" — шепотом спросил я малышку. "Нет", отозвалась Ирка.
"Завтра. С утра. Мы позавтракаем. И пойдем. На речку. До самого обеда. " — не спеша объяснял я голопопику на ушко, развлекаясь с ее вздрагивающим клитором.
"И мы с Ленкой тоже?" — уточнила Ирка на всякий случай: сегодня они весь день кайфовали — из-за Наташки мы не могли их дрессировать. Да еще и завтра полдня свободы. "Урааа! Спасибо, папочка!" — шепотом закричала она.
"Конечно, ура", — согласился я. — "Конечно, пойдете. Куда же без вас?".
И только дав ей как следует порадоваться, добавил: "Вы с Ленкой обязательно пойдете. Кстати, ты знаешь, где сейчас ваши купальники?"